Такое разное море...

Эту поездку мы ждали давно: море и фестиваль авторской песни в одном флаконе – кто ж от такого откажется? Песни, костры, романтика…
…Когда вес наших рюкзаков приблизился к угрожающей отметке, решили оставить дома лишнее. Вот только «лишнее» найти было трудновато… И всё же – вещи собраны, мы окрылены и готовы к встрече с прекрасным. Грузимся в машину. Впереди лес, море и пробки, пробки, пробки…
   Когда стемнело, наша дружная банда (я, муж, мама мужа и наша пятилетняя дочь Катя) наконец подъехала к нужному городу. А дальше начался экстрим. Место, где проходил фестиваль было выбрано с умом: подальше от любопытных глаз и поближе к первозданной, не загаженной туристами природе. Нам предстояло совершить марш-бросок вдоль моря в место с романтическим названием «Змеиная щель». Название слегка пугало. Дочка теребила меня за руку:
- Мам, ну мам! А там что – змеи? И много? Они кусачие?
Но такая мелочь, как воображаемые анаконды и кобры, не могли нас испугать. Дочка целый год не видела моря, уже успела его забыть в силу своего юного возраста, и оно представлялось ей чем-то удивительным и волшебным.
Вот только добираться до волшебства пришлось долго…
Шли в полной темноте, освещая путь фонариками. Берег, как и следовало ожидать, был завален сучьями, бревнами, пластиковыми бутылками, огромными булыжниками и прочим мусором, превращающим наш путь в незабываемое приключение. Мы, кряхтя под тяжестью рюкзаков, карабкались по скользим валунам, перешагивали брёвна, брезгливо пинали бутылки. Налегке шла только дочь Катя, но легче ей от этого не становилось. Через час ее силы кончились:
- Грёбаное море! Грёбаные камни! Грёбаный берег! –
Звонко летел над ночным побережьем возмущенный детский голос. Море в ответ злобно шипело и плевалось солёными брызгами. Спины таких же ночных горемык, бредущих на некотором расстоянии от нас содрогались от смеха, лицо моей свекрови так налилось краской, что это было видно даже в темноте:
- Катя, нельзя говорить такие слова! Это нехорошо! Мы же скоро будем на месте!
- Оставьте её в покое, - устало махнула рукой я, - иначе она не дойдёт. Это сейчас единственное, что  может ей помочь.
…Когда наконец мы дошли до лагеря, нашей эйфории не было предела. В нескольких метрах от берега, в лесу базировался лагерь бардов. Мы так устали, что уже ничто не могло помешать нашему крепкому палаточному сну: ни крики затерявшихся в темноте путешественников, ни громкие песни у костров, ни назойливые комары.
А утром мы немедленно побежали к морю. Оно было таким синим, таким ласковым…
И уже не шипело, как давеча ночью, а мурлыкало напевно, как ленивый вальяжный кот, ластясь к нашим ногам.
- Море! Какое большое, какое красивое! – зачарованно протянула Катя.
…Весь день мы, с переменным успехом, пытались вытащить ее из воды…
А вечером был концерт прямо на берегу – задником сцены служили высоченные сосны, за спинами зрителей в ожидании песен пристроилось море.
Когда мы вышли к микрофонам, несколько секунд просто молчали и смотрели на это необыкновенное зрелище: высокое закатное небо, люди, сидящие на песке и самый главный зритель – МОРЕ. Оно стихло, как будто прислушиваясь к нашим голосам, и это мгновение навсегда осталось в нашей памяти…
Уезжать не хотелось. Обратный путь был еще труднее: мы шли, обливаясь потом в самую жару, с опаской поглядывая на Катю. Но счастливая дочь и не думала сквернословить – старательно переступая загорелыми ножками она шла, поминутно поворачивая голову к воде и декламировала:
- Море! Любимое! Хорошее! Моё!!!