Набережная Мойки, 12. СПб

                Александру Пушкину.

   Опять тоска. Перо из рук валИтся.
   Весь мир застлало сереньким дождём
   Потух камин. И свет едва струится
   От лампы под зелёным колпаком.

   Уж било полдень. Времени всё мало.
   А за стеной,парчою шелестя,
   Готовится к очередному балу
   Его сокровище,его дитя,
   Его мадонна,ангел косоглазый,
   Его непреходящая любовь,
   Не изменившая ему ни разу,
   Его не потревожившая снов...

   На письменном столе чиста бумага,
   Ждут автора деяния Петра.
   Чтоб сесть к столу,ему нужна отвага,
   Сестра родная верного пера.
   Отвага есть,но нет в душе покоя,
   И не понять,что думает она,
   Его мадонна,шелестя парчою,
   Карету поджидая у окна.

   И вот тоска. Перо из рук валИтся.
   Сил нет признаться самому себе,
   Что уж давно  неладное творится
   В его России и в его семье...
   Нет,не зашла.Напрасно ждал в тревоге.
   Уехала.  Утих постылый дом.
   И стало ясно вдруг,как понемногу
   Весь мир покрылся голубым сукном.

   Небесный цвет жандармского мундира
   И блеск кавалергардских эполет
   Слепит глаза раскосого кумира.
   Опутан сетью крепкою поэт.
   В гостиной Нессельродихи всесильной
   Плелась та сеть невидимо от всех.
   Хромой завистник клеветой пасквильной
   Марал святое имя без помех.

   Россия ! Где же ты была,Россия ,
   Когда кретины светские гурьбой
   Такого сына грязно поносили -
   Рабы царя с пигмейскою душой ?
   Хихикают и ручки потирают,
   Предвидя кровью пахнущий исход.
   Молчит Россия,силы набирая.
   И настороженно молчит народ...

   О,как он одинок в борьбе неравной,
   Как душит ненависть,кипит в крови!
   А Натали ?
   --Какой забавный
   бывает Жорж в признаниях в любви --
   Забавный ?!  Ну,конечно,лишь забавой
   Всё это было для неё всегда.
   Но будет день -- Россию снег кровавый
   Покроет краской гнева и стыда.

   А предок ждёт,пока ещё безликий.
   И мир застлало сереньким дождём
   Великий Пушкин о Петре Великом
   Спешит сказать потомкам.
                Подождём.
   Тихонько постоим в пустой прихожей
   С безумною надеждою одной,
   Что в зимний день,короткий,непогожий
   Не прозвучит тот выстрел роковой.
   
   Перо скрипит и спорится работа,
   И нет ещё барьера на снегу,
   И нет ещё Тургеневу заботы
   О ящике с жандармом на возу.
   Ещё не всё готово для расправы,
   Ещё не опечатан кабинет,
   Ещё преемник плечи не расправил,
   Безвестный миру гвардии корнет...

   Ещё жива в нём слабая надежда,
   Что всё уладится само собой,
   Что,сняв однажды бальную одежду,
   Войдёт Наташа в кофточке простой
   И скажет : "Ах,мон шер,я так устала,
   Давай уедем,защити меня."
   Но жизнь идёт от бала и до бала,
   Успехами и танцами пьяня.

   И нет уж сил остановить событья,
   И некому предотвратить беду.
   Даузья поэта !
                Не могу простить я
   Вам ваше безучастье,
                не могу !
1837 - 1987
  Таллин