Страшный сон поэма

Страшный сон.

Пролог.
 Поэма души, сердца
Льётся, льётся и некуда деться.
Забегаешь в песочный  душ,
Разбиваешь на мелкие части
Воздушные шары,
Летают крошечные комары.
Кусают.
Кричу.
Больно.
Задыхаюсь.
Снова в сердце стук дятла,
Живые люди кричат: «О боже!»
Сапожники куют плюшки,
Маляры красят посуду
Снегом посыпая тесто.
Прекрасно, что солнце ещё не успел разбить ветер…
Мы живём, а я всё время простужен.
С места на место скачут нервы,
Глотка рвётся от звуков пыли
Я задыхаюсь как аристократ
В грязном, вонючем трактире.
Вечная песня- «Денег нету!»
Завтра опять будет больно,
А время идёт, как летает мячик футбольный.
Ноги срослись стоя на камне.
Я счастлив, что у меня есть ноги
Зато у кого-то нет горя.
Бегу по улице в кислую лаву,
Опять будет обменян лимон на отраву.
Скоро, ждите будет вчерашний поезд…
Вокзал, грязь, воры
Я захожу в рваный подъезд
И вижу, как молодёжь роет себе норы.
Слева- коммуналка, скандалы, сортиры.
Справа – водка, дым, пропитые квартиры.
Выходишь погуще, на улице пусто
Бомжи, среди них квашенная капуста,
А потом опять перегар, водка, драка.
Страшно, хотя всё понятно.
Грустно и ужасно видеть запах гнилой жизни.
Поехали дальше.
Вокзал. Грязь. Воры.
Завтра, ждите, прибудет холера!
Запахнет сажей вся атмосфера!

Счастье- гитара, книги, крыша.
Горе – сырость, подвал, мыши.
Глупо. Зато о жизни.
Я утешаю себя мыслью, что завтра
Будет лучше, чем в этой квартире.

Глава первая.

Тишина. Тишина. Тишина.
Ночь.
За окном поют птицы.
После чтения вслух
Нельзя, не отравиться природой.
В комнате беспорядок,
Гитара на полу.
Наплевать, что завтра
Экзамен по истории
Может к вечеру её уже не будет
Или будет другая, а затем третья.
Бардак.
Но не в душе моей,
А в комнате и в мире.
Краса нашей страны
Находится давно в сортире
В тире, мы убиваем свою жизнь.

Я кушал книги
И запивал стихами,
Но сейчас я сыт
И в рот не лезет
Ни одна страничка.
Птичка.
Певшая свою песнь
К одиннадцати часам заткнулась.
Понимая,  что кто-от хочет спать,
Кому-то завтра рано вставать,
А мне всё-равно.

«Какое это искусство?» - скажете вы
«Это нечто убогое и высшее
Наподобие птичьего помёта»
Но за такие слова
Я обязан обидеть вас 
Нехорошим словом
А точнее предложением
В котором последним словом будет «Блевота»
Наверное, голод и бедность – это работа.
Работа – значит, раб чего-то
Но это точно не болезнь и не рвота.

Хотите, я расскажу анекдот
От которого вы заплачете?
Не просто скривите лицо
И из глаз посыпятся   капли соли
Нет.
От этого анекдота
Ваша душа будет ныть,
А тело будет в покое.
Не хотите?
Значит мне опять придётся
Рыдать и страдать одному
Пока не найду ту
Что разделит со мной эту участь.
Участь человека и поэта по совместительству.
А хотите?
Мы пойдём в зоопарк.
Будем смотреть как марионетками
Управляют животные лица.
А того кто не хочет клониться
Выбрасывают на асфальт
И его топчут телеги с навозом.
Не хо-ти-те.
Тогда извините.
Я вынужден сказать, что вы ****ь.
Вы  идёте с любой свиньёй,
Которая, предложит вам обещанья
И коробки со взбитыми сливками
И пинаете, как консервную банку человека,
Который, открывает вам душу.
Простите, я не туда попал
Мне нужно пройти к душу.

Глава вторая.

Забили шнурки в электронные нити
Нашли на помойке святую обитель
Рулон туалетный – всех повелитель.
Простите, я заблудился
Мне надо выйти.
Откройте окно я привык к этой книги,
Которая называется природа,
В которой нет безумной любви
И святого обмана,
Туалетной бумаги, обещаний, дурмана.
От этой песни кружится голова
И к горлу подкатывает ком,
А из глаз текут слёзы.
Это единственное святое,
Которое, я когда либо видел.
Невольно начинаешь завидовать птицам
Беззаботным и безмолвным.
Закрывают окно.
И ты снова возвращаешься
Туда, откуда прибыл.
И опять замкнутый круг.

От звуков лжи
У меня в мозгах рвутся струны.
На языке появляются язвы
И я перестаю слышать.
«Кушать!»- сказала мама.
«Слушать!»- кричит яма.
Я съедаю свою дверь
И иду в сырость,
Разбиваю носки и одеваю лужи,
Забиваю на голод и жую, что похуже.
Болью рвутся зубы.
Холод.
Растут  раны.
Опять обезьяны, опять обезьяны.
«Мама, я кажется пьяный»

Сотни столбов, а я в грязи
Рваные птицы на небе,
Рвутся связи.
Знакомый район, но я здесь не был.
Сухая дверь, за ней арена.
Я знаю, что мой старый друг Иуда,
Я не хочу бежать
Меня здесь ждёт простуда.
Больно и горько видеть
Умного человека в бродячем костюме
Жалко, что я не чукча
И не могу свободно жить в чуме.
Зато мне предлагали чуму
Взамен на мои почки.
А вчера предлагали мышей на две ночки.
Жалко, что я не проиграл свой талант в карты
Если бы проиграл, был бы свинарник и помои,
Но всё же хорошо быть единой
Красной Каплей в Синем море
Когда помрёшь, быть может, вспомнят
Что ты был.
Героем.
В столовой опять кормят горем
А на десерт- драка с геморроем.
И всё же, я не стал изгоем.

Во сне, мне все советуют, пойти к врачу.
Я просыпаюсь, снова спать хочу.
Мне предложили Дом ,Квартиру, Дачу
Машину и жену в придачу
Лишь только для того, чтоб душу растоптал.
Сначала думал, взять всё это барахло
Потом подумал,
«Нахрена оно мне всё нужно?»
И их покинул стаю.
Уж лучше поживу в сарае
Чем я дерьмом себя же оболью.
Я клятву, всем таким как я даю:
«Своей душе , не изменю»
И я не стану в зоопарке
На цыпочках плясать
Друзей, знакомых, грязью поливать.

Плачу. Рыдаю. Что у нас в стране?
Но знаю точно я.
Что по уши мы все.
В хорошеньком дерьме.

Глава третья.
Полночь, еще есть время одуматься
Бросить все и стать таким как все.
Поздно жребий брошен,
Стакан разбит, бобик здох.
Ну что же пойдёмте я вам покажу свою стаю
Закройте за собой дверь, меня трясёт от лая.
Как странно, что сейчас
Все обычные люди спят
И глупо видят в своих снах проблемы.
В стенах полная пустота,
Лес покрылся чёрной краскою холста,
За окном не видно, даже и собачьего хвоста
Стоп, надо остановиться
Иначе глаза превратятся в жадные пятаки,
А руки будут трястись при виде денег.
Нет- это не жизнь в рае
Нет- больше похоже на смерть в сарае.
Холодно, скучно, темно и страшно.
Глупые мысли бегут по тропинке
Вот он мой мир без единой запинки
Солнце, солнце, солнце
Пробило грудь жаром
Сердце стучит и пылает пожаром.
«Вот оно, вот оно!»
Тыкают пальцы
Вокруг книги прыгают зайцы
Идёт в середину груди вдохновение!!!
Куда не иди ты не спрячешься, «знаешь?»
Зачем же бежишь?
Сам не знаешь?
Послушай!
Хотя нет, не стоит, не слушай…
Рука берёт ручку,
Другая хватает листок,
Голова выдаёт гистограммы,
Пишешь улетев куда-то выше
Зная, что ты не слышишь
Канальи крадут твои вещи.
А после голод, отвращение, пустота.

Глава четвёртая.

Разложил на столе колоду карт.
Судьба.
Вытащил, не то
Мотаешь эту карту , как зек мотает свой срок,
Затем опять колода, и опять не та карта.
И так идёт за картой карта
Пока не заканчивается вся колода.
Тридцать шестая карта
Вот она - твоя, ты её искал.
Но поздно.
Век свой промотал.
Грустно.
Ужасно.
Обидно до слёз.
Хочется всё вернуть.
Поздно.
Казалось, всё это не всерьёз…
Шутка, детская игра…
Нет.
Опять ошибка.
Казалось – это будет бесконечно,
Но время любит играть
С людьми в злую шутку.
Ха-ха-ха.
Своё отжил, уступи место другому!
Неохота.
Обидно.
Жестоко.
«Нет!» - кричишь сквозь слёзы
Когда зарывают тебя в могилу,
Но крик беззвучен.
Как-будто ты кричишь
С вонючем кляпом во рту.
«Прощай!» - скажут родные сквозь слёзы
И закопают твой живой дух,
Как закопали живого Гоголя.
Ужасно хочется кричать матом,
Но язык съедают черви.
Хочется разбить все стёкла
Чтобы все услышали, что ты ещё жив
Но руки превратились в кости.
И через три дня тебя приглашают в гости
Опять за тебя решают
Куда тебя отправить.
А ты стоишь как раб, которого продают в рабство.
Страшно от неизвестности.
Глупо, что ты который недавно
Жил в свинарнике и питался навозом
Теперь здесь в белом фартуке
Похожий на Спинозу.
Ужасно, тебе говорят, становись в очередь.
И здесь очередь и здесь очередь.
Некуда деваться.
Места все забиты,
Как будто ты здесь лишний
Как в своей квартире.
Панически страшно
Всегда находиться стоячем
В потном трамвае
И следующая остановка
Будет где-то между адом и раем.
Нет больше слов
Остались лишь звуки
Муки.
Суки.
И пустота.
Ты лишняя краска в мире холста.

Глава пятая.

Не всё в мире пасмурно и тёмно
Открой глаза души.
Людей на свете много добрых,
Лишь мало их в глуши.
Взгляни в окно баллады
Миф?
Нет.
Это не миф.
Это жизнь.
Такой же цвет как чёрный и белый,
Такое же чувство как радость и горе.
Счастье – это когда нет несчастья.
И вот появилась ещё одна Красная капля
В Синем море.
Море.
Свежесть.
Запах соли.
Чайки ловят заблудшие души,
Моют их под горячем дождём,
Сушат над костром.
И они становятся светлыми
И белоснежно чистыми,
Как земля породившая их.
Сдирают с глаз засохший гной,
Открывают головы и моют мозги,
Одевают в костюмы людей
И снова отправляют на работу.

ЭПИЛОГ

Всё  что было у меня иссякло.
Я счищаю  с головы последние строчки.
И зажигаю бенгальские огни внутри себя.
Можно ещё было много говорить
О боге, о мире, о любви,
Но скважина вдохновения иссякла,
Как кончается приятная, весёлая история.
Я не такой гениальный, как Лев Толстой
Чтобы писать много.
Два дня в душе билась тревога.
Папоротник завял.
Вечереет.
Начинает холодать.
Всё что смог, то решился создать.
1997