загадка архитектора Олтаржевского

 
                Вячеслав Константинович Олтаржевский
                (1880-1966)


 
О детстве будущего зодчего известно немного, но оно явно не было усыпано розами. Сохранилось прошение, в котором вдова потомственного дворянина Любовь Олтаржевская ходатайствует перед генерал-губернатором об определении своего сына Вячеслава в какой-нибудь (именно так и сказано!) приют. Что послужило причиной такой просьбы – бедность просительницы, трудный характер сына или что-либо другое – установить сегодня вряд ли удастся. Также не известна и судьба прошения, поскольку никакой резолюции при ней не обнаружено.

Но, несмотря на нелегкое детство, Вячеславу Константиновичу удалось выбиться в люди, хотя и не сразу. В 1908 году он закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, получив звание классного художника архитектуры. Учиться, видимо, было нелегко – об этом говорит и позднее (в 28 лет!) окончание учебы, и дошедшие до нас сведения о всевозможных подработках студента: то в качестве временного помощника участкового архитектора (таких помощников городская управа нанимала на строительный сезон),то в такой же временной  должности на строительстве сооружений Окружной железной дороги.

МУЖВЗ имело статус не высшего, а среднего учебного заведения, его выпускникам было трудновато сразу обзавестись собственной практикой, и Олтаржевский вынужден был работать на маститого И.И. Рерберга, в частности на строительстве нового здания Голофтеевского пассажа и Киевского вокзала.   Нынешние искусствоведы даже записывают Олтаржевского в соавторы
 
Но это не более чем домыслы, получившие в последнее время широкое распространение в отношении архитекторов, ставших впоследствии известными. Так, братьев Весниных без тени смущения называют в числе авторов конюшен Манташева на Скаковой улице (официальный автор – А.Г. Измиров), почтамта (авторы – Л.И. Новиков и О.Р. Мунц), доходного дома на Мясницкой (автор – Б.М. Великовский). Основанием для этого служит написанная Чиняковым монография о Весниных, где приведены фотографии тех зданий, на проектировании и строительстве которых им довелось поработать в молодости. Но согласитесь, участвовать в проектировании и быть автором проекта – вещи различные. На самом же деле братья являлись всего-навсего наемными работниками, и их роль сводилась к выполнению (с той или иной степенью собственного творческого вклада) указаний хозяина.

Точно такими же были и взаимоотношения  Олтаржевского с Рербергом. Последний, который  сам начинал свою деятельность как подручный Клейна, обзаведясь собственной практикой, в свою очередь стал пользоваться наемными помощниками. Олтаржевский в конце концов оказался наиболее известным из них, даже удостоившимся отдельных публикаций, в которых тщательно перечислялись все объекты, на которых пришлось потрудиться зодчему. А на основании этих упоминаний об участии Олтаржевского в проектировании ему в дальнейшем начали приписывать роль соавтора. Но все публикации того времени называют единственным автором Киевского вокзала и Голофтеевского пассажа И.И. Рерберга. Об Олтаржевском даже не упоминается. Да и сам статус выпускника среднего учебного заведения (в лучшем случае XIV класс по табели о рангах) не позволял даже надеяться попасть в официальные соавторы к военному инженеру  -  питомцу столичной инженерной академии.
 
Аналогичной была  ситуация    и с авторством проекта  огромного комплекса Северного Страхового общества, строившегося в 1909-1911 годах на Ильинке. Конкурсный проект, принятый за основу, выполнили Рерберг совместно с петербуржцем М.М. Перетятковичем, однако автором выстроенного здания наиболее авторитетные источники -   издания Московского архитектурного общества – называют одного И.И. Рерберга, который, очевидно, разрабатывал рабочий проект и руководил строительством. Об Олтаржевском, которого впоследствии вместе с Перетятковичем стали постоянно включать в состав авторов – ни слова.
Таким образом,  внеся некоторый вклад в проекты трех весьма крупных и заметных сооружений Москвы начала ХХ века,  Вячеслав Константинович не может называться их автором. В лучшем случае его фамилию следует упоминать со скромной формулировкой «при участии».

Вырваться из-под опеки маститого патрона,  завоевать авторитет и положение Олтаржевский, как и многие молодые архитекторы, старался путем активного участия в архитектурных конкурсах. И это участие было исключительно успешным. Конкурсные проекты В.К. Олтаржевского неизменно удостаивались наград: проект дома офицерского Экономического общества (выполненный совместно с И.И. Рербергом) - первой премии, доходного дома при лечебнице военных врачей - второй премии, концертно-бальных помещений при Самарском коммерческом  собрании -  первой премии. Но победа в конкурсах отнюдь не означала реализации проекта: выдав положенные премии, заказчик мог выбрать любой проект по своему усмотрению. Именно так произошло с домом офицерского Экономического общества (известного москвичам как «Военторг»), который выстроил С.Б.Залесский, занявший на конкурсе лишь второе место. А остальные здания вообще не осуществились -  время было страшным,  надвигалась Мировая война.  Олтаржевскому вновь не повезло.

Все же каких-то результатов на пути обзаведения собственной практикой Вячеслав Константинович добился, спроектировав доходные дома по Нижней Красносельской улице, 23 (1914) и по Даеву переулку, 31 (1909). Но признание Московского архитектурного общества получили не эти относительно крупные работы, а небольшой гаражик фирмы Даймлер-Мерседес, который почему-то удостоился чести быть увековеченным на страницах Ежегодника МАО.
 
Таким образом, несмотря на  определенные  способности, к 1917 году тридцатисемилетний зодчий подошел без особых достижений, оставаясь на вторых ролях в московском архитектурном сообществе.

Поворот в карьере  Олтаржевского произошел после Великой Октябрьской социалистической революции. Отслужив в Красной армии, он получает первое в своей жизни высокое назначение - занимает пост заместителя главного архитектора сооружавшейся Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки – крупнейшей московской стройки начала двадцатых годов. Фактически на него ложится  надзор за ходом строительства. Одновременно он проектирует и ряд павильонов.

Задуманные как временные сооружения, почти все павильоны были разобраны в ходе создания  на месте выставки Центрального парка культуры и отдыха. Вновь труды Вячеслава Константиновича не оставили следа на московской земле. Однако зодчий уже получил признание - его назначили начальником архитектурного отдела  наркомхоза, а в 1924 году отправляется на длительную стажировку в США - для ознакомления с современными строительными технологиями. Там времени даром он не теряет - заканчивает экстерном Нью-Йоркский университет (нужно было компенсировать недостатки МУЖВЗовского образования), проектирует несколько зданий, с успехом участвует в международном конкурсе проектов маяка-памятника Колумбу в Сан-Доминго.

Лишь в середине тридцатых годов Олтаржевский возвращается в Москву. И  сразу – новое ответственное назначение – главным архитектором Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, открытие которой запланировано на 1937 год. Именно в этом качестве он участвует в своеобразном состязании (настоящим конкурсом назвать это мероприятие вряд ли можно) эскизных проектов планировки выставки. Разработанный им  совместно с Р.Л.Подольским, Н.В.Алексеевым, А.Б.Борецким и племянником Д.Г.Олтаржевским проект отличался ясностью, четкостью, а главное – позволял избежать сноса расположенного рядом  села Алексеевского.
 
От главного входа (расположенного на месте нынешнего Северного) зеленая аллея подводила к главному павильону, перед которым разворачивалась огромная прямоугольная площадь (площадь Колхозов), окруженная павильонами республик и областей. Еще одна аллея связывала эту площадь с другой – восьмиугольной (позже названной площадью Механизации), окруженной отраслевыми павильонами. При таком расположении основные постройки выставки образовывали связанный ансамбль при одновременном выделении в нем четких функциональных групп павильонов.

В состязании участвовали и другие удачные проекты, но лучшим признали именно работу коллектива Олтаржевского. Какую роль в этом решении сыграли достоинства проекта, а какую – занимаемая автором должность, сказать сегодня трудно. Но, так или иначе, а проект  планировки был утвержден, и Вячеслав Константинович горячо взялся за его осуществление.

И именно на этом поприще его подстерегал крупнейший провал. Проектирование павильонов, в котором участвовали десятки архитекторов, фактически было пущено на самотек. Не было составлено ни графика работ, ни четких требований к проектам. Сельхозпроекту,который выполнял проектирование 48 объектов, то есть около трети всей застройки ВСХВ, не были даже установлены сроки сдачи чертежей. Проекты организации строительства полностью отсутствовали. В результате часть выстроенных павильонов напоминала восточные дворцы, зато остальные имели вид деревенских сараев. Готовые проекты переделывались на ходу, из-за чего одни и те же работы выполнялись по несколько  раз.

Осенью 1936 года ситуация на стройплощадке обострилась. На собрании актива работников ВСХВ начальник строительства И.Е. Коросташевский (Олтаржевский в качестве главного архитектора считался его заместителем) отметил недостатки оформления павильонов, их примитивные, коробочные формы. Особенно неудачным был назван главный вход - совершенно не монументальный, напоминающий увеличенную деревенскую околицу. Не многим лучше выглядел павильон Механизации, походивший на шахту метростроя. Вдобавок его тесный (всего 20 метров в диаметре) зал никак не мог вместить всего многообразия громоздкой сельскохозяйственной техники. А самым неприятным стал трудно объяснимый просчет зодчего: поставленный посереди восьмиугольной площади павильон перекрыл ее перспективу, уничтожил восприятие ее центричности. Олтаржевский как архитектор-объемщик вступил в противоречие с Олтаржевским-планировщиком! И конечно, совершенно верным стало принятое преемниками Олтаржевского решение о замене павильона статуей И.В. Сталина (позже космической ракетой), которое в полной мере раскрыло эффектный замысел площади.
 
Совершенно неудовлетворительным было освещение (точнее, полное отсутствие окон) павильонов. На площади Народов (позже Колхозов) по экзотическому замыслу В.К. Олтаржевского устроили земляную насыпь, перекрывавшую виды на окружавшие площадь здания. В целом строительство ВСХВ на первом этапе фактически представляло собой растрату государственных средств. Немалая доля вины за плохую постановку проектирования ложилась лично на В.К.Олтаржевского, назначение которого главным архитектором оказалось не вполне удачным. Вряд ли приобретенные навыки в деле сугубо функционального американского строительства могли помочь в проектировании нарядных и броских выставочных павильонов, а перенесение опыта проектирования и строительства временных по конструкциям и унылых по внешнему виду павильонов выставки 1923 года в новые условия сослужило архитектору плохую службу. И если как планировщик Олтаржевский проявил себя вполне удовлетворительно, то в проектировании выставочных зданий, призванных быть прежде всего броскими и привлекательными, он потерпел полную неудачу. К этому нужно прибавить и отсутствие у зодчего необходимых для руководящей работы организаторских способностей, что и предопределило его ошибки на ответственном посту.

После двукратного переноса сроков открытия ВСХВ все руководство стройкой было заменено. В 1938 году Олтаржевского арестовали. Срок наказания он отбывал в Воркуте, где по-прежнему занимался проектной деятельностью. А в это время все его постройки на ВСХВ разобрали, освободив место для новых, более эффектных и функциональных сооружений. Позже, в 1949- 1954 годах были полностью перепланированы и перестроены вся входная, юго-восточная часть выставки, разделы земледелия и животноводства. От планировки Олтаржевского сохранился лишь фрагмент, включающий северо-западную оконечность площади Колхозов и площадь Механизации (да и то с учетом ликвидации неудачного павильона Механизации).

Освободился зодчий в 1943 году. А в 1947 году, когда отмечалось восьмисотлетие Москвы, в городе были торжественно заложены высотные здания. Казалось бы, именно на этом поприще будут востребованы познания Олтаржевского в высотном строительстве. Но этого не произошло. К тому времени в Советском Союзе сложились свои строительные кадры, готовые к решению самых сложных задач - архитекторов, главных конструкторов, вырабатывавших общий замысел конструкции здания, и узких специалистов, проектировавших детали каркаса,энергоснабжение, водопровод, лифтовое хозяйство. Поэтому общие знания, приобретенные в Америке двадцать лет назад, позволили Вячеславу Константиновичу стать только соавтором (но не автором) по высотной части последней из выстроенных высоток – гостиницы «Украина». Его собственный эскизный проект высотного здания (на площади Восстания) явно уступает реализованным проектам. Зато как нельзя лучше удалось ему обобщение опыта строительства высотных зданий: широкую известность получила вышедшая в 1953 году монография «Строительство высотных зданий в Москве». За разработку теоретических вопросов он получил ученую степень доктора архитектуры.

Последний шанс стать автором заметного здания Олтаржевский получил в 1952 году, когда напротив бокового корпуса новой гостиницы, через Кутузовский проспект запланировали строительство десятиэтажного жилого дома Совета Министров СССР. Проект, составленный коллективом в составе В.Олтаржевского, В. Сапожникова, Б. Соболевского, инженера В. Смирнова был в целом одобрен Архитектурно-строительным советом Москвы. Но и здесь зодчего ждала неудача – дом так и не построили.

Внимательное изучение исключительно насыщенной, даже драматичной биографии зодчего ставит перед исследователем вопрос: какой  оценки заслуживают труды Вячеслава Константиновича?    Плодотворно проработав более полувека, занимая важные посты, получая ученые степени, он участвовал во многих крупнейших московских стройках, принадлежащих, казалось бы, разным историческим эпохам – от Киевского вокзала до высотного здания. Но, если не считать нескольких мелких построек, единственной заметной работой, автором которой он может считаться с полным правом, на московской земле является северо-западный фрагмент планировки ВСХВ-ВДНХ. Так кем же был Вячеслав Константинович? Талантливым, но страшно невезучим специалистом? Или наоборот, лишь счастливые случайности позволяли крепкому середнячку вписать свое имя в историю многих важнейших строек?

                ***

                а правды никто
                не узнает
                так часто в жизни бывает...