Вина

Глаза закрываю и медленно еду
По заметённому санному следу.
За полем гречишным, за дальним бугром
Стоит, затаившись, бревенчатый дом,

Пропитанный запахом вольных хлебов,
Хранящий преданья, печаль и любовь.
Навстречу ветрам подымаю лицо –
Никто не выходит встречать на крыльцо,

Не вспыхнул в окне огонёк средь ночи,
Хоть вой от тоски, хоть от боли кричи.
Лишь звёзды мерцают.
Товарка луна
Гуляет меж туч одичалых одна.

Куда ни посмотришь –
                столикая тень
Накрыла немало таких деревень.
Забыл хлебопашец своё ремесло,
От этого город стальной затрясло.

И в мирное время не счесть нам потерь.
Открою гвоздями забитую дверь,
А там, где есть крыша, и стены, и печь
Опять вознесётся родимая речь,

Опять защебечут птенцы по весне.
Но душно… но горько… но муторно мне…
Продрогнув, сижу, как сова, у огня.
По белому свету кочует родня,

Забытые предки в затылок глядят:
- Пошто нарожали столь хлипких ребят?
Не могут свой кров от беды заслонить…
Тончает надежды последняя нить.

Назад между ёлок всклокоченных еду
По зыбкому насту, размытому  следу.
И побоку скачет, темна и длинна,
Неясная чуждому взору вина.