В ночном, осеннем лесу...

Вот и сентябрь. Промчалось лето.
Хотя по-прежнему тепло,
И слёз не ведает стекло,
Тех слёз, что осень копит где-то.
Чисты пока что небеса,
И манят синью океана.
Тепла божественного манна
Лучами падает в леса.
И золото из тех лучей
На листьях, оседает, словно.
Лес принимает дар безмолвно.
Звон злата слышен средь ночей,
Когда слетевшая листва
Соприкасается в полёте…
Печаль, в том звоне, в каждой ноте
Слышна средь ночи торжества.

И филин, слыша этот звон,
Хохочет, как богач безумный,
Купая взгляд свой жёлто-лунный
В богатстве. Он им окружён.
Звеня листами в тишине,
Снуют средь злата листьев мыши.
И ветер шепчет им –  эй, тише!
Вас, филин слышит в вышине.
Но мыши золото крадут
И тащат, тащат в кладовые…
Настанут дни зимы седые,
Листы тепло им отдадут.

Ручей лесной, услышав звон,
Приняв его за говор друга,
Запрыгал по камням упруго:
-Ну, где же, где же, где же он?!..
Другой ручей – его дружок,
Играл с листом  упавшим сверху,
Сухую ветку, словно веху,
Толкал волной под бережок.
Отсюда, будет он бежать
За поворот, до встречи с другом.
А дальше, там, вдали, за лугом,
Их ожидает речка мать.

Из норки вылез рак речной,
Одетый в панцирь из хитина.
К  шипам, местами, липла тина,
Рождая образ неземной.
Рак трогал камешки клешнёй,
И грозно шевелил усами…
Лес всё звенел, в ночи, листами,
Впадая в сон осенний свой…