Покаяние на виселице Глава 2 За локоны золото

Глава 2 За локоны – золото
На удивление утром дождь резко остановился, но старый конокрад по прозвищу «Маяк» не обольщался. Туман на холмах стал сразу подниматься, а небо было затянуто серыми волнистыми тучами. Значит, дождю еще быть. Нужно уезжать, пока дороги не размыло настолько, что он совсем увязнет в гостинице. Он повернул голову и посмотрел на спящую девушку. Вчера огарок свечи не давал ее толком рассмотреть. Но в свете утренних лучей, которые пролезали в дырах каморки, тем более и щели, было видно, что Уильям Герхард погибнет не зря. Девушка была настолько красива, что захватывало дух: черные локоны, которые явно подрезали в дорогу, правильные черты лица, пухлые губы. Жаль, что она больна, поэтому на ее белоснежной коже был хворый румянец, а это совсем осложняло дело. Будь Маяк другим человеком, жадным до наживы, он бы выдал девушку за дополнительное золото. Так  бы думал всякий, кто не знал Доничелли, но Маяк знал. Он потер руку, где находилось клеймо в виде горящей мельницы, напоминание было до сих пор. Хотя на постаревшей коже нужно было приглядываться. Но Маяк не сомневался, что Уильям ее разглядел, раз принес девчонку к нему. Кто может увезти лошадь из – под носа господ, тот сможет и человека довезти. Маяк грустно вздохнул. Вряд ли юноша когда – нибудь вернется. Из – за древних застенок замка Орхидей никто никогда не возвращался. Ему нужно было убегать. Но он уводил стражу от жены. Значит, всё дело в девушки. Он называл ее нежно Миранда. Да, страшный он груз принял на спину.
Миранда спала. Был снова жар, что делало ситуацию еще более абсурдной. Маяк спустился вниз позавтракать, как и узнать новости. В столовой было пусто, кроме хозяина и оставленного стражника. Старик старался показаться более немощным и совсем не смотрел в глаза солдатам. За годы воровства и скитания он уяснил, что ничего их так не раздражает, как зрительный контакт. Они воспринимают его, как вызов, поэтому Маяк опустил ниже голову. Но стражник его даже не заметил. Солдату Каприо не было желания торчать в гостинице. Он был зол, и хотел уехать из этого захолустья на славные улочки города Черных орхидей, где вино было не столь кислым, клопов меньше, а женщины берут плату высокую, но столь развязные, что солдаты там проводят большую часть времени. Маяк подошел к прилавку и протянул медную монету. Хозяин был рад присутствию старика, протянув ему хлеба, небольшой кусок сыра и кружку дешевого эля. На лице мужчины был кровавый подтек от сегодняшней ночи. Старик наигранно удивился глазами, но не стал ничего спрашивать, лишь покосившись на стражника. Взгляд солдат заметил и раздраженно прищелкнул пальцами.
- Что пялишься старик? Не видишь, что перед тобой стражник Каприо, так что проявляй уважение.
Маяк поклонился, опуская голову ниже.
- Простите, сэр. Я слеповат с годами, больше такое не повторится, - небольшая лесть спасает людей.
Солдат выпрямился, как раздутый индюк. И улыбнулся, показывая страшную улыбку, в которой не хватало пару зубов.
- Ладно старик. Проваливай к себе, - Маяк развернулся, подхватив завтрак, но стражник окликнул его снова, - Подожди. Не видел ты ничего странного, а точнее девку необычайной красоты? Герцог Доничелли потерял свою рабыню.
-Нет, ваше благородие, но если бы увидел, обязательно бы сказал. Но я давно слеповат.
Стражник снова раздражено пощелкал пальцами, показывая, чтобы он проваливал. Маяк поднялся к себе. Миранда все еще спала. Он присел рядом и потряс ее за плечо. Девушка распахнула липкие от гноя глаза фиалкового цвета и недоуменно посмотрела на старика. Тот прижал палец к губам, прислушиваясь, потом протянул ей половину хлеба и сыра. Она закачала отрицательно головой, на что старик ответил:
- Придется, красавица. Ты и малыша кормишь. Сил не хватит, а путь у нас далекий. Я уйду, нам повозка нужна. Ты должна лежать тихо – тихо, как мышь. Иначе и моя голова украсит пику.
Старик встал и отправился в местную деревню. Повозка не помешает, но нужно не привлечь внимания. Хорошо, что у него было везде по старой профессии знакомые, которые не будут задавать лишние вопросы. Спустя час Маяк за пару серебряных он купил небольшую повозку со старой чахлой лошадкой в серую окраску. Золотом расплачиваться опасно, да и брать примечательную повозку не стоит. Потом он посидел в местном баре. Вернулся, когда уже стало смеркаться. Вдалеке он увидел уезжающего стражника и облегченно вздохнул. Главное, теперь дождаться ночи. Маяк поднялся к себе с новой порцией еды. Девушка не спала, а сидела, прислонившись к каменной стене спиной. На ее прекрасном лице были подтеки грязных слез. Маяк жалостно погладил ее по голове. Он был способен только на такую скупую ласку.
- Дождемся ночи. Здесь есть черный ход. Здание не всегда было гостиницей, как и другой был хозяин, а дыры те же, - старик простодушно улыбнулся, - Хорошо, что твой муж оставил одеяло, - губы девушки задрожали, - Я не знаю, что с ним, но боюсь, что он не вернется, - Миранда накрыла голову одеялом и снова заплакала, ничего не говоря.
************
Ночь была темной, чем радовало Маяка. Пусть он был стар, но не растерял тягу к приключениям, особенно, когда дело опасное. Взгляд его загорался. Он плотнее запахнул девушку в одеяло и провел ее через черный вход, где ожидала обещанная повозка. Хорошо, что в деревне он выменял немного масла и восковых свеч. Смазанные колеса не буду так скрипеть. Деньги за каморку он оставил на тюфяке, он делал так уже не раз, поэтому хозяин не удивится, а вот привлекать внимание не стоит. Лошадь тихо зафыркала, но Маяк нежно погладил ее по морде и что – то нашептал ей: те слова, которые знал только он, слова, которые давали ему много лет уводить даже самых строптивых жеребцов. К повозке прилагался кусок материи. Маяк уложил девушку на солому, затем укрыл ее одеялом, а потом сверху закрыл с головой материей от любопытных глаз. До пристани Харта путь дальний, а доносчиков пруд пруди. Маяк последний раз взглянул на черные глаза гостиницы и тронулся в путь. Ему сегодня явно везло.
Миранда уснула сразу и проснулась в дороге.  Начался жар, хотелось пить. Она отодвинула материю, шел мелкий дождь. Старик, завернувшись в плащ, насвистывал песню. Дорога была пустынна. По обочинам был густой дубовый лес, местами встречалась осина и орешник. Внизу стелился можжевельник. Мокрый он пах еще сильнее, горькой пряностью. Иногда из поросли травы выглядывали синие колокольчики, лепестки которых уже опадали в траву. Лес казался тихим и  спокойным, но  это было только видимость. Уильям рассказывал, что в нем скрыто много существ, которых не каждый человек может приручить. Но Миранда выросла в городе Черных орхидей, поэтому большинство историй для нее были сказками пристани Харта. Люди давно не верили уже в чудеса. А Миранда, тем более, сейчас, когда Уильям попал в лапы стражников. Маяк повернул голову на шорох.
- Проснулась, потерпи еще немного, и сделаем привал, поедим. Мы уже во владениях Харта, но боюсь, что опасность не миновала.
Миранда прилегла снова. Спустя час, когда солнце покатилось к горизонту, Маяк остановился, свернув в лес, так что за массивными ветвями не было видно путников. Старик хорошо знал дорогу. Он перебрался к девушке и потрогал ее лоб. Он пылал. Маяк озабоченно пощелкал языком. Хворь не хотела отпускать. Таким образом, он ее живой не доставит. Будить девушку было неразумно: сон приносит облегчение. Съев пару маслин, старик наклонился к кусту вереска. Еще в детстве мальчишкой они ловили фей – светлячков и освещали себе путь к реке, вот и сейчас они бы пригодились. Свечи слишком заметны. Но вместо фей, были лишь обожженные крылышки, еще хранившие перламутровый блеск. Маяк испуганно отдернул руку. Значит, здесь побывали стражники Каприо. Их проделки. Но в гостинице говорили о мирном соглашении. Маяк повернул голову к девушке. Да, кто она такая? Явно у пристани ее ищут. Даже ему не под силу провести стражников. Никакого золота не хватит, потом пришить голову обратно. Путь только один. Сглотнув на бегу еще пару маслин, Маяк выехал на дорогу, но отъехав на пару миль, он свернул на ничем непримечательную дорогу. Никто из стражников о ней не знал, да и местные боялись этих мест. Никто не найдет без чистых помыслов. Но девушке нужна знахарка, а ему избавиться от девушки. Либо на рассвете они оба будут мертвы.
Ехать было тяжело, дорога заросла. Но данное обстоятельство только радовало старика. С каждой милей место становилось все глуше, стали появляться маленькие светлячки – феи. Но только в этом месте они были ярко – желтые и издавали стрекот. В лесу ухало, чавкало, но Маяк лишь улыбнулся. Он никогда не причинял лесу и его обитателям боли, поэтому они его не тронут. В небольшой расщелине показалась деревянная изба. Чем ближе он подъезжал, тем виднее было, как стены заросли плющом, сколько птиц свило гнезда в ветхой крыше.
Маяк остановил повозку у порога и пронзительно свистнул. Кто не видел знахарку здешних мест, тот никогда бы не поверил, что молодая женщина может являться ей. Поговаривали, что ей сотни лет, потому что она водит дружбу с духами. На пороге показалась знахарка. Такая же, как он ее запомнил в молодости, когда попал к ней, скрываясь от стражников. Стройная, в длинном черном платье с широкими рукавами, которая она заворачивала. Большими изумрудными глазами, тонкими розовыми губами. Волосы сегодня были убраны под платок синего цвета, а руки по локоть испачканы в муке. Женщина сурово взглянула на приехавшего.
- Да, не уж – то, Маяк не спит ночами и распугивает свистом русалок у пруда.
Старик слез с повозки и полонился женщине.
- Он самый, Сулу.
- Зачем же ты пожаловал? Стар ты уже, чтобы скрываться от стражников.
- Я да, а она нет, - Маяк подошел к повозке и отдернул материю. Лицо Миранды пылало жаром еще больше.
Сулу подошла и заглянула в повозку. Затем потрогала лоб и приподняла веки.
- Не думаю, что смогу ей помочь. Духи уже пришли за ней. Зря ты золото у него взял.
Маяк переступил с ноги на ногу.
-Она ждет ребенка.
Знахарка полностью откинула полотно, не обращая внимания на дождь, и повела ладонью от лица девушки до живота. Миранда застонала от боли.
- Ребенок жив. Пусть остается у меня, - она снова подошла к голове девушки и погладила волосы, - Мягкие как шелк. Только не смольные будут, а золотые.
Маяк ничего не понял, но был удивлен, как после Сулу вынесла ему мешочек золота за молчание. Но оправила его добираться пешком, повозку оставив себе, чтобы не привлекать внимания.