***

Лёжа сегодня на полу в каминной, я вдруг поймал себя на том, что абсолютно спокойно и аргументированно размышляю о тех вариантах смерти, которые могу считать для себя предпочтительными.
Нет-нет, я не думал о смерти как о чём-то желанном. Ещё в детстве с ужасом осознав свою недолговечность, за прошедшие с той поры десятилетия я научился одевать этот страх в самые разнообразные, подходящие каждому конкретному жизненному моменту, костюмы.
Человек осознающий - это человек успокоившийся. Не примирившийся. Не воинствующий. Не ищущий или алчущий. Именно успокоившийся.
О мертвецах говорят - упокоился. И это, как по мне, очень правильная лексема, ибо отсутствие радикально точного знания о том, что происходит с душой (а в её существовании не сомневается, пожалуй, почти никто) после смерти, умноженное на покоящуюся где-то в глубине каждого из живущих надежду на возможность обозреть общечеловеческие итоги после итогов личных, не позволяют с безусловной определенностью использовать глаголы, указывающие на безвозвратное исчезновение человека.
Смерть - это покой. Причём, зачастую покой именно для оставшихся в живых. Но этот покой достигается зачастую крайне неспокойными путями, и именно этот трюизм вызвал во мне столь обычную для 47-летнего по-пифагорски молодого человека потребность определиться с тем, а как же стоит уходить из жизни.
Тема, конечно, заезженная, но такая ситуация сложилась как раз от того, что мужчине свойственно определенное бесстрашие в его отношениях со смертью. Не подумайте, будто я хочу сказать, что женщина - это жуткая трусиха, готовая на все, лишь уцепиться в жизнь. Нет. Я знаю немало Евиных правнучек, которые не задумываясь отдадут свою жизнь за ребёнка, за любовь, за чье-то благополучие. Но - именно за что-то. В этом то и состоит принципиальная разница (если, конечно, не считать эстетических составляющих:)) между мужчиной и женщиной в аспекте выбора способа и обстоятельств ухода в небытие.
Так вот, возвращаясь к началу этой зарисовки, я и решил определиться в этом вопросе. Не могу сказать, что мои размышления тянули на титанический труд (пролежал я на полу минут десять, не больше), но кое-какие conditio sine qua non я для себя определил. Делиться, конечно, я ними не стану, ибо красиво и с определенной, можно сказать, любовью описанный уход из жизни может вызвать у неуравновешенных читателей мысль о том, чтобы примерить эту жилетку на себя (а я меньше всего хотел бы стать причиной чьего-то суицида), и, таким образом, сделать меня причастным к корректировке планов Вышнего. Но одно я хочу вам, друзяки, сказать точно: жизнь от смерти не больно то и отличается, ибо первая становится частью второй позже, чем вторая становится частью первой.
Хорошей субботы.:)