Плач по Марине

Иосиф Бродский писал о Цветаевой: « Конечно. По содержанию - это женщина. Но по сути… По сути это просто голос трагедии. Голос колоссального неблагополучия. Иов – мужчина или женщина? Цветаева – Иов в юбке».

                Отпевание Цветаевой

В 1990 году патриарх Алексий II дал благословение на отпевание Цветаевой  (отпевание состоялась в день пятидесятой годовщины кончины Марины Цветаевой в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот), тогда как отпевать самоубийц в РПЦ запрещено. В случае Марины Цветаевой основанием для ее церковного поминовения было ходатайство диакона Андрея Кураева, одного из наиболее авторитетных современных богословов и большого ценителя и знатока творчества Марины Цветаевой. По внимательном исследовании всех обстоятельств её елабужского самоубийства Андрей Кураев мог, вероятно, прийти к выводу, что назвать её сознательным богоборцем нельзя, ни Бога, ни Церковь она никогда не хулила, от Христа не отрекалась, а ее самоубийство было результатом крайнего истощения всех душевных и телесных сил, спровоцированного одиночеством, голодом, разрухой.

ПЛАЧ ПО МАРИНЕ
Зоя Ионочкина


Ах, Москва, Москва златоглавая,
Ты почто, Москва, дочь не приняла,
Дочь не приняла,  не приветила –
С молодым ее королевичем,
Хуже мачехи им оказалася.
               
Ты почто,  Москва, позабыла все
Золотые слова,  заветные,
Что тебе она в дар оставила?
Что же ты, Москва, да заставила
Свою дочь ходить по чужим углам,
Слезы лить,  горевать, печалиться?
 
Ты почто, Москва,  уготовила,
Своей дочери горемычныя:
«Да не слыхать тебе сорока церквей,
Сорока церквей православныя.
Да не лежать тебе на Ваганькове,
Подле матушки, подле батюшки,
А лежать тебе на чужбинушке,
Во татарской стороне, во Елабуге,
Во сосновом бору на горочке?».

Помолись, народ, за помин души,
Души русския, православная,
Горем намертво сокрученной,
Тяжким бременем умученной,
Что Мариною величалася.