Глава 17

В чём толк?
 Мы  второй уже день толкаем
Эту бесхозную тарантайку.
Отдал бы все бриллианты Катара
За девяносто пятого барль.

«Барль? Не много ли? Может быть литр?
Гляди-ка, с таким аппетитом слипнется…
Или заклёпки повылетят, лопнешь.»

Мы опаленные солнцем по полю
Пшеничному вяло плетёмся с якорем.
Чертов металла кусок на колёсах,
В голову мать его и создателя.
Можно за сутки дойти до Польши,
Если оставить рояль-громадину.

«Дальше держал бы свои проклятия.
На тебе! Как и заказывал… встряли…
Финал локальный в колее расхлябанной…
Значит,
Скарб, артефакты на плечи взваливай
И оцени теперь реверс медали…
Поверь, что и в этом прекрасного мало."

Жёлтое поле прошли. Свежо.
Стелется зелень, и кожу
Ветер ласкает весело.
Как пастушок без свирели,
Там, где звенел колокольчик и я прилёг.
Прилёг, притих, зажмурился,
Руки на грудь, ноги вперёд
И думать даже не хочется,
Что кто-то меня найдёт.

Я словно сталкер Тарковского,
Добрый, отважный юродивый,
Скрытый в бурьяне прошу у зоны
Счастья для всех: для детей и взрослых,
Пусть они даже и жить не пробовали,
Спрятав природу за строгими формами
Серых квадратов седой геометрии.
Тут беспорядок живого задора,
У них же ландшафтный дизайн в контейнере.
Не удивительно,
Что при таком проценте
Нас окружающей мёртвой материи
Я заменители этой серости
Употребляю десятилетие
Думаешь книги?
Какая наивность.
Мой рацион – исключительно химия.
Пищей духовной забыться пробовал,
Но вызывает позывы рвотные.
А временами запоры в творчестве.
Это конечно ещё как подано,
Как приготовлено самим поваром.
Имеет значение время года.
Возраст и жизненная ситуация.
Если мешаю я ты кислое с тёплым,
Может случится порыв дефекации
В виде эссе или жидкой лекции,
Что я пощу во всемирный септик,

Веря по детски, что в интернете
Хранят мои тексты до окаменелости.
Лучше заходит мне пенное крепкое.
Этот напиток – мой калейдоскоп.
Стёкла в нём, будто цветные лопасти
Лихо закрутят реальность. А утром
Злое похмелье, восторг пересохнет
И гогглы розовые бьются внутрь.
Больно,
Противно мне до невозможного
Видеть из окон одно и тоже
Из года в год...
Отношения многосложные
Человеческой многоножки:
Рожи вельможей
Прибиты гвоздями сапожными
К жопам кошерным господ..
Рот
Поглощает бумагу и золото.
Так появляется долг.
Круговорот капитала в природе.
Ротшильды взяли нас всех в заложники
Выделив нам ореол свобод.
Боженьки, не покидайте свой скот.
Но боженьки знали, что время придёт
И пригодится подземный ход,
Чтобы уйти потайными дорожками
В Город трёхсот не лишённый роскоши.
И на прощание нам нищебродам
На подбородке оставив сдобный
Нашей кормёжки камшот.

Смешно? Ещё бы.
Вот оно золота полное поле.
Каждый немолотый в нём колосок
Дороже товаров из полистирола,
Наваленных стопками, с горкой на пО лках.
Полчища диких татаро-монголов,
Анорексички больные психически,
Даже нацисты с их планом "OST",
В полымя могут бросать своих идолов,
Но не под силу им кинуть спичку,
Чтоб превратить в пепелище пшеницу.
Это сродни основному инстинкту
С детства вживлённое в костный мозг.
Хлеба кусок -поводок нашей воли.
Голод - великая сила, стимул, цивилизации руль и бульдозер,
Хан и король на преступном престоле
Межвидовой монополии
Естественного отбора.
Мы в этом списке
Всех хищников выше:
Вши и глисты изощренные в пищи.
Знаем мы около тысячи
Способов по истреблению живности
В крупных масштабах промышленности.
Ежегодно
Сто миллионов тонн обескровленных белых бройлеров
Свозится нам к застолью
Во избежание голодомора.
Что говорите? Моменто море?
Это не наша история.
Смерти невинных животных откормленных,
Также, как их потребителей
Вынесены за околицу города,
Чтобы не знать и не помнить
О мимолётности жизни
И продолжать неистово
Хавай взахлёб разносолы помойные.
Неудивительно,
Что молодь в мегаполисах толком не могёт готовить.
Брокколи, роллы с доставкою к дому,
К порогу, ко рту, непосредственно в глотку
Заботливо пережеваны,
Сочной слюною обильно смочены.
Голод для них лишь рекламный лозунг,
Что приглашает на чашечку кофе с пончиком.
Кончена эта эпоха порочная.
Сами теперь стали жертвой загонщика, дичью.
Но я не кину спичку.
Видимо эта нехитрая истина
Будто иголка в яичке
Не может быть вытащена и надломлена.
Так не пугают нас метеориты,
Оползни стен или рост цен на топливо,
Пошлины стопроцентные
От уголовщины равноапостольной,
Дождь проливающий сернокислотный
Или соляный дистиллят
Так не пугают, как в дымной пене

Огнём пожираемые поля.




                Продолжение http://stihi.ru/2019/08/30/9037