Времена

Вспоминаются времена потерянного ада,
когда рай не вмещал идеи проклятых.
Бездна блаженно ухмылялась
красноглазым путникам,
бредущим в поисках бесполезных истин.
Дожди приторных благовоний
орошали поля терновников.
Троллейбусы везли толпы неугомонных паломников
к свинцовому памятнику многорукому Пушкину,
у подножия которого безымянный таджик,
возомнивший себя пророком,
писал мелом по алому асфальту
на смеси биробиджанского идиша
и воронежского фарси…
А мимо проплывали кусочки сладкой ваты.
А на тротуарах чирикали райские птички,
притворяясь обычными воробьями.
А счастливые школьники распивали
прохладное горьковатое пиво,
и пускали колечки сигаретного дыма
на склонившиеся ветки пафосной сакуры.
А смуглолицый пророк верной рукой
всё выводил непонятные каракули,
стараясь увековечить
несколько душ, потерянных Сариэлем
и найденных Люцифером,
и несколько святых, ставших падшими,
и несколько холодных дней прошедшего августа.