Вдовец рассказ

Это было ранней весной 2017 года, я со сломанным коленом, уже третий месяц, регулярно посещал донецкую травматологию для рентгена и осмотра. В одно из таких посещений я оказался на одной скамье со странным человеком у рентген-кабинета. Мужичок среднего роста и такого же возраста, жилистый и сухой, как зимний камыш, лицо уставшее смугло-чёрное, то ли от копоти, то ли от горя, написанного на каждой его морщинке. Поведение этого человека показалось мне странным — он, то качался из стороны в сторону, как маятник, то застывал памятником, погружаясь в собственные мысли. При этом мужичок издавал странные гортанные, как у раненого животного, звуки — стонал, скулил и рычал, сцепив зубы до хруста. Я придвинулся к мужичку поближе и тронул его за плечо:
- Вам плохо, может доктора позвать?
И опираясь на костыли, попытался встать, странный человек взял меня за руку и потянул назад на скамью:
- Не надо, просто выслушайте, мне необходимо выговориться, может тогда станет немного легче на душе.
Вот история, которую я услышал, сидя в больничном коридоре.

Живёт мужчина на Петровке, в полуразрушенном снарядами доме, с двумя детьми — старший сын, которому тринадцать лет и дочка, ей всего пять. Ни родных, ни близких, из соседей только старики, которым некуда и не к кому бежать от войны. Уже полгода как он вдовец — жену, возвращавшуюся с подругами с третьей смены, убила подлая пуля из снайперской винтовки. Очевидно, что снайпер не видя цели, стрелял на звук шагов, гулких в предрассветной темноте. А сегодня, во время обстрела посёлка из тяжёлых миномётов, одна из мин, пробив целлофан, натянутый вместо разрушенной крыши, упала в детскую комнату. Его сын, не задумываясь, накрыл собой младшую сестрёнку и получил пять осколочных ранений. Повезло, что дети находились за старым диваном, осколки, потеряв часть своей смертоносной силы, уже на излёте изрешетили детскую спину.
- Как мне быть? Дома практически нет, то что осталось от него — руины. Жену убили, за полгода уже и слёзы закончились. Сына ранили... они ведь отнимают у нас всё, что нам дорого. Я хочу отомстить, есть силы и возможность — запишусь в ополчение, но... Детей на кого оставить? Я ведь теперь им и за папу, и за маму, и за бабу с дедом...

Вдовец, как пружина, вскочил на ноги и нервно заходил по коридору, как зверь по клетке. Его раздирала дилемма — потратить свою жизнь удовлетворяя своё чувство мести или посвятить её своим детям, отдавая им отцовскую любовь без остатка. Вышел врач и устало сказал, что жизни мальчика ничто не угрожает, состояние его тяжёлое, но стабильное. Мы вместе с отцом облегчённо выдохнули.
- Слава Богу! Будет жить. - дрожащим голосом, проговорил вдовец — И я тогда, буду жить, для них. Они должны вырасти в ласке и любви.
Тут на каталке из рентген-кабинета вывезли мальчика. И мужчина уверенной походкой пошёл вслед за каталкой, затем обернулся и почему-то сказал мне:
- Спасибо! Спасибо, что выслушали! Будем жить!