Февраль

Надо было задуматься, почему они меня достают. Соседи - и этим все сказано. Надо было бы найти выход скопившейся ярости, но сегодня все это в прошлом. Сегодня, я один из тех без вести пропавших, ушедших в безвременье в магазин за хлебом. Оставить отчий дом, оказалось проще, если за спиной нет более не завершенных дел и каких - то остатков амбиций. Нечто подобное остается в виде объедков на барском столе накрытом дешевой клеенкой, купленной в одном из бесчисленно - безликих "сРупермаркетов", которые расплодились нынче как чумные бараки в средневековье. В этих калечных заведениях сам черт ногу сломит, но сумеет не только найти себе индульгенцию, но и купить ее по акции. Многие ищут в таких местах оправдание своим порокам, и скупают алкоголь и прочий допинг в смежных к ним аптеках.

Я не задерживаюсь на одном месте надолго. Это путешествие в никуда, сродни мини - каникулам, которые уж слишком затянулись - пора завязывать. Мой путь перетекает из одного лимба в другой, и так до бесконечности. Круговорот бродяжничества без возможности сменить место дислокации в этом Где и Когда. Календарь никогда не врет, равно как и время, субстанция которого с каждым прожитым годом становится все более ощутимой, и принимает порой самые что ни на есть материальные формы. С метафизикой покончено, как только ты выползаешь из своей зоны комфорта. Остается лишь сугубая реальность, которая строго зафиксирована во всем что ты видишь и во всем что ощущаешь. Сугубая реальность лишена пластичности и всегда неизменна, даже если и происходят какие - то изменения, они не значительны по своему масштабу. Остаются фантомы, призраки прошлого, отпечатавшиеся в твоем подсознании. Такие, как: рухнувший дом или срубленное дерево, например. Ничто из этого не имеет ничего общего с тем метафизически - нездешним ожиданием Чуда. Настоящего, чистого как слеза младенца, хрустального и столь же хрупкого для воссоздания на этой стороне реальности.

Я продолжаю бродяжничать и искать ассоциации, скрытые от глаз обывателя. Будь - то витиеватые тропы, еще не обследованного до конца леса, или же странные надписи на стенах, оставленные не понятно кем и с какой целью. Я считаю подобное некой завуалированной навигацией, указателями, которые непременно приведут меня в правильные места.

Февраль, безусловно восставший из мертвых - воцарился в мире снующих туда - сюда людей-муравьев. Муравейник утопал в снегу и в ускоренном темпе погружался в царство Морфея. Угрюмые и без того лица, набирали какой - то нездоровый серый оттенок, ярко контрастирующий с красками лета, отображенном на каком - то заплеванном плакате на лицевой витрине близлежащей пивнухи. Двери питейного заведения редко оставались в статичном положении, работяги с завода напротив и просто любители Бахуса, яро препятствовали им в этом. Скрипели ставни широко распахнутых и когда - то наделенных стеклами оконных глазниц. Нынче они зияли своей слепотой, собирая где - то в глубинах концентрат самой девственной тьмы, выдать которую не могла даже сама Королевишна Ночь.

"Необходимо согреться", подумал я, вспомнив о том, что возвращаться по сути, было уже некуда. В квартире, почти сразу как я съехал, а на самом деле просто сбежал, трусливо, словно в горячечном бреду - поселился какой - то хмырь со своей свитой. Говорят, семья - всему голова, но я не такой романтик и никогда не мыслил стереотипами. Я спешно покинул свой дом, не задумываясь о последствиях. Моего возвращения никто не ждал и внезапно, как вспышка молнии в непогожий осенний день, ко мне пришло понимание - я стал героем некой, пока еще не написанной притчи, сквозящей со всех щелей своей мудростью и наглядно показывающей всю глупость и опрометчивость персонажей в ней описанных. А похолодало, тем не менее весьма существенно, руки и ноги просто костенели, словно я находился не на оживленной улице родного города, а в самых недрах ледяного ада, описанном в некоторых теологических трактатах.

"Прибиться что-ли к бомжам", подумалось мне, и сразу же другая мысль, перечеркнула сие своим - "А нахер я им сдался, еще от****ят и снимут последнее, тогда ваще каюк..." Вроде не гопники, но кто их разберет, какая никакая иерархия, чужих принимают с грехом пополам, стоит ли испытывать судьбу лишний раз? Ну как то так. Когда - то я умел сближаться с людьми на раз, как по щелчку пальца. Пресловутый навык коммуникации никогда не был так жизненно необходим.
Пустить всё по ****е и околеть или переночевать в подъезде? Время рокнрольной молодости прошло, как и легкомысленность тех, кто оставлял эти двери открытыми для всех. Понавешали эти треклятые кодовые замки, сверкавшие в свете фонарей, как иконостас на лацкане Леонида Ильича. Ничего не остается, буду ждать. Рано или поздно кто - то должен выйти или войти. Время вечернее, люди возвращаются со смен. Работать я никогда не любил и всегда находил героические оправдания своему безделью. Что посеешь, то и пожнешь, но даже теперь, я не отношу это к ситуации сложившейся вокруг меня. Ну его нафиг, это самоедство. Поэту вообще ничего не надо по жизни, все эти излишки и блага цивилизации только извращают дело его жизни. Достаточно и неба над головой, ггг. Мерзну еще больше, начинает идти снег, норовящий перерасти в настоящую метель. Злющая такая погодка и беспощадная, а я такой весь из себя, нонконформист. Идеалы прошлого быстро разрушаются под воздействием определенных обстоятельств, подчас от тебя независящих. Как зубы от кариеса, если их не чистить и не следить должным образом за их гигиеной. Никакой философии - чистая физиология. Причем монументально - несокрушимая. В моем случае, основополагающая. Все представления о розовом мире, взращенном с детства разрушаются, не оставляя и камня на камне, как древний Вавилон, когда ты остаешься наедине с самим собой и собственной ничтожностью.

2018