Прощай

Боже, успокой мою душу, и побыстрей -
Земля уже мокнет в горстях уставших гостей.
У них как у трупов, скоро ноги совсем онемеют,
Священник зевнул, перегаром спугнув чертей.

В ход пошла панихида о смертнице,
Она будто любимая псина.
Меня как всегда не позвали,
Они знают, что я прочту 90-ый псалом
Над твоими костями.

Заверну изможденное тело в свою литию,
Вспоминая предсмертный мотив намозоленного сердца,
Убийство из жалости - акт милосердия.

Было тошно смотреть, как тебя берет гниль изнутри;
На кости, что кожу стянули,
До трещин кровавых,
Обвивших твой каждый изгиб -
Будто в пасмурном небе
Сочился заката излом.

Седые волосы клочьями сыпались с плеч,
И духи не скрывали вонь от гноящихся язв.
Он - грубый голос мимо прошедших встреч,
Что отчаянно пел.

Я убила его раньше принятия в землю -
На груди моей крест тяжелее надгробных плит.
Я ору взахлеб, пытаясь снять его с шеи,
Но он тянет меня за ним в глухой гранит.

Моя лития лентой украсит траурный венок -
Я с ним сяду к могилке,
И в клетку вдавлю посильнее,
Напевая тебе колыбельную:
Как нам было горько,
Как нам было сладко,
Как с горя пели.

Мурсанкова Софья Сергеевна