Кармический Эрос. Механика небес

                С Т А Н С Ы

Страданий нет. Но есть одно страданье,
которое течёт в нас – путь земной.
Прими его...........................
....................................

Несчастий нет. Несчастие даётся
всегда одно – войти в немую плоть.
А жизнь – попытка, пытка – как придётся,
для духа в теле дырки проколоть.

Пока мы здесь – ничто не достижимо,
ничто не прочно, призрачен покой.
Но то, куда идем мы – нерушимо,
и мученик – лишь ученик плохой.

Так суждено нам задевать друг друга
объятьем, словом, взглядом – всё равно.
И выйти из магического круга
непониманья – вновь не суждено.

Лишь одиночество даёт возможность слышать
и в сердце – собеседника открыть.
В глубокой тишине есть Голос свыше
и он нас учит боль благодарить.

Но как внушить подобное природе,
что бродит в нас, как юное вино?
И страсть, и страх взывают о свободе.
Но и свободы нет для нас давно.

Вот так, смывая заблуждений копоть,
а искушенью назначая срок,
даст Бог, поймём: страданье только опыт,
незаменимый для души урок.
               
                * * *

Новый предлог для высоких трагедий,
смесь колдовства и коварств.
Ищут воскресшие пчёлы с Тайгета
в свежем нектаре – лекарств.

Так неужели их рой одичалый,
нам указующий рай,
я уморю суматохой печали,
что перельётся за край?

Нет. Ни одну из приманок для смертных
не обойду, старый плут,
чтобы не видеть как в озере серном
мёртвые пчёлы плывут.

                * * *

Прими лекарство, но меня не мучь.
Напрасно говорят, что время лечит.
Через века протянут тонкий луч.
Нам вряд ли в этой жизни станет легче.

Когда-нибудь мы встретимся опять
и вспомним смутно как цвели когда-то.
Нам друг от друга поздно отступать
в аду под неусыпным оком Данта.

А ты опять сама себе вредишь –
объятьями других наносишь раны,
боишься, что меня опередишь,
в эдем войдёшь и скажешь: «Слишком рано».

                * * *

Но даже отвернувшись, вновь пойму,
что это лишь уловка, что уму
терпением не одержать победы
на этот раз над ветреной душой,
что вероятен проигрыш большой,
пока она с тобой ведёт беседы,
     себя не замечая, говорит
     и – слово меркнет, тело не горит,
     а жизнь на сновидение похожей
     становится внезапно – потому,
     что, погружаясь в собственную тьму,
     теряешься и – холодок по коже.
Прядёт в ночи невидимую нить
паук – он прячет в воздухе магнит,
но лишь неосторожного притянет.
И бесполезно уголками глаз
к спасению искать окольный лаз.
Не дёргайся, не надо – хуже станет.
     Дай в паутине тайне доцвести,
     восторг и гнев к сравнению свести:
     «Она подобна розе тёмно-красной
     укутанной в могучие шипы...».
     Мой мальчик-ум, пора, теперь спеши,
     отыгрывайся в лирике прекрасной.

                * * *

        Предисловие к умолчанию

                Сонет

Твоё лицо становится родным.
Прости за беспокойство, но порою
я увлечён бессмысленной игрою,
точнее – сумасшествием одним:

забытой грёзы подбираю нимб
к чертам обыкновенным, и другою
ты предстаёшь – усмешкой дорогою,
как  музыкой, я в прошлое гоним –
               
непрожитое, может быть... Напрасно
стараться эту пытку, этот праздник
изгнать из сердца – так печаль легка.

В припоминанье сна – и месть, и милость
всего того, что в жизни не случилось,
но было суждено, наверняка.