Глава XI. Горе

К началу: http://stihi.ru/2019/08/19/665



Как он и обещал Гюнтеру, ровно через два часа отец подошёл к литым чугунным воротам особняка Фридлендеров. Дом был окружён невысокой кирпичной оградой с ажурной решёткой наверху. Было начало апреля, всё вокруг цвело, на лужайках выросла молодая трава, на могучих дубах и клёнах, растущих вокруг дома, распустилась нежно-зелёная листва, воздух был наполнен весенними ароматами и щебетанием птиц. Отец вспомнил, как почти ровно год назад он впервые вошёл в этот дом. Тогда, направляясь от ворот до входа в особняк, окружённый тенистыми деревьями и цветниками, он вдруг услышал весёлый смех – две девушки в почти одинаковых белых платьях играли в бадминтон на лужайке позади дома. Сегодня всё было почти также, как тогда – но парк казался заброшенным, дом угрюмым, а пенье птиц звучало зловеще. Отца вдруг охватила нервная дрожь. От дурных предчувствий лоб покрылся испариной, к горлу подступил ком, начался невыносимый приступ тошноты. Но он одёрнул себя – что за нелепые фантазии! Надо взять себя в руки…

Отец нажал кнопку электрического звонка, и ворота немедленно окрылись. Гюнтер стоял на пороге и жестом руки пригласил отца войти. В доме царил полумрак, шторы на окнах были опущены. И вдруг он обратил внимание, что огромное, венецианского стекла зеркало в гостиной завешено чёрной тканью. Ноги у отца подкосились. Но Гюнтер, тронув его за плечо, предложил следовать за ним дальше. Они поднялись на второй этаж – там располагался кабинет хозяина дома. Дворецкий подвёл отца к двери кабинета, раскрыл её и жестом приказал войти.

Окна в кабинете были завешены массивными шторами из плотной ткани, и потому казалось, что наступила ночь. Фридлендер сидел, подперев голову руками, за огромным письменным столом с резными ножками в виде львиных лап. На столе горела высокая настольная лампа с зелёным абажуром. Лицо сидящего казалось мертвенно бледным. Увидев вошедшего отца, он как-то судорожно вздохнул, но потом снова застыл в прежней позе…

«Вы пришли…» - вдруг услышал его глухой голос отец. «Вы пришли…» И снова тишина повисла в воздухе. Отец произнёс слова приветствия, но его слова повисли в воздухе. Пауза была долгой…

«Её больше нет! Нет! Вы понимаете меня? И вы убили её!» Фридленедер сорвался на крик, но эти страшные слова прозвучали жутким фальцетом. «Как, как вы могли, вы – взрослый опытный мужчина, без пяти минут врач, учёный, совершить это зверское преступление?! Как?! Она ведь была совсем ребёнком с её романтическими мечтаниями и фантазиями – и тут появились вы, мерзкий хлыщ, растлитель, развратник! Воспользовались её доверчивостью, неопытностью, чистотой... Да когда вы почувствовали свою порочную, грязную страсть к Ирен, вы немедленно, слышите вы! немедленно должны были покинуть этот дом! И не приближаться к нему на пушечный выстрел!.. А вы…» Старик зашёлся от рыданий. Но подавив их, он продолжил.

«Узнав об этом, мы были с женой в шоке! А я был в бешенстве! Я настаивал на аборте, но моя дочь сказала, что любит вас, а вы её, что вы образованный, благородный человек из хорошей семьи, талантливый студент, будущее светило нейрохирургии. И мы с женой смирились… Но две недели назад у Ирен случился выкидыш – и кровотечение не удалось остановить… Она умерла от потери крови, моя мейделе, майне клейнике тохтерке…»  – последние слов он почему-то произнёс на идиш… «моя девочка, моя мейделе» - продолжал, раскачиваясь, плакать сидящий за столом старик – «моя доченька, мой цветок…» Было похоже, что его всё сильнее охватывает безумие.

Отец стоял неподвижно, словно соляной столб. Он слушал страшные слова убитого горем старика, а ему всё время казалось, что он присутствует на спектакле своего дяди, и не Теодор-Генрих Фридлендер, а Макс фон Штилерман произносит очередной трагический монолог из шекспировской пьесы… Но это был не спектакль, это была жизнь, вернее, смерть, крушение его любви, его жизни, её смысла…

«Теперь уходите» - услышал он неожиданно спокойный голос Фридлендера – «Уходите – и будьте прокляты, вы и ваш род до седьмого колена…» И уже сорвавшись на крик: «Вон, вон отсюда!!!» Гюнтер появился в дверях, и буквально взашей вытолкал отца на улицу.

Оказавшись за чугунными воротами особняка, отец тут же потерял сознание


http://stihi.ru/2019/08/26/9174