Мюзикл Принцесса на...

ПРИНЦЕССА НА...
С.ЦИРКОВ

На темной сцене неподвижно стоят накрытые
покрывалами фигуры, похожие на камни.
Появляется Черт.

Черт

Позвольте мне представиться, я Черт.
Оставьте ваши глупые замашки
С плевками через левое плечо
И стуком по дурацкой деревяшке.

Что за опасность? Я стою так кротко…
Зато вы сами с дьяволом внутри,
Вот он-то к вашей смерти сковородку
Уж приготовил, что ни говори.

О люди, слабые слепые существа!
Плоть с преисподней слиты воедино.
Однако вам на то и голова,
Чтоб отличать от следствия причину.

Во благо лжете, душите «во имя»,
Наручники и розги нарасхват,
С намереньями самыми благими,
Но мы-то знаем, чем мостят дорогу в ад.

А как мы любим женщину? В мечтах
Мужчина каждый ей помощник… и сожитель.
О бескорыстии, не убоясь греха,
Доверчивым внучатам расскажите.

Разбой, распутство, бытовое пьянство,
Блудят священники, бесчинствует народ.
При этом с неизменным постоянством
Мораль смолчит, а летопись соврет.

Чтоб пустословием меня не попрекали,
Представлю эпизод из жизни царской.
Его стыдливая общественность людская
Потом лукаво превратила в сказку.

Сейчас из глыб, веками запыленных,
К вам выйдут люди, жившие когда-то,
А то, что их сменили на иконы,
Они, пожалуй, сами виноваты.

Живя в необъяснимом оптимизме,
Их души, устремленные во мрак,
Метались, уходя из этой жизни
Почти трагически, а в сущности никак.

Желанья тайные, сокрытые в уме,
Предательски сбывались постепенно,
И каждый шел по жизни как умел,
Платя за все действительную цену.

Черт (снимает покрывала)

Принцессе бедной выпало так мало
Блистать фигурою и свежестью лица.
Расцветши, девушка безвременно увяла,
Но роль свою сыграла до конца.

Принц слабый не порадовал прогрессом
Ни в битвах, ни в постели, ни на троне,
Всецело случаю обязан интересом
К своей малозначительной персоне.
 
Король был значим, но при женушке своей
Робел и тушевался беспричинно,
Дождался седины на голове,
Но все же показал себя мужчиной.

Привратник баб сменил на алкоголь, увы,
Не по стеснительности вовсе или лени,
В Марокко из-за травмы головы
Активные оставил выступленья.

Распоряжалась всеми злая Королева
И так окрысилась, за лидерство радея,
Что проявляется как истинная стерва.
Однако сказка ей обязана идеей.

При ней Дворецкий, элегантен и надменен,
Заносчив и излишне напомажен.
При этом появляется на сцене
Не самым неприятным персонажем.

Добавлен Лекарь к остальным приправой пряной,
Который, несмотря на аморал,
Исправно врачевал и, как ни странно,
Живым хлопот почти не доставлял.

Главарь разбойников, головорез отчаянный.
Он выглядит наказанным на деле
За небогоугодные деяния,
И как субъект одной сюжетной параллели.
 
При этом Толстоножка, вероятно,
Того не заслужила наказанья.
Но сей урок живущим безоглядно
Ниспослан был Всевышним в назиданье.

Пройдя представленных героев по цепочке,
Принцесса со Священником общалась.
И брак подвел черту безумной ночке,
Как ясно было с самого начала.


Глава 1
в которой Принцесса, неразумно покинувшая
отчий дом, пошатнулась в вере

Начнем рассказ со стойбища каналий,
Где, брагою утробу распаля,
Разбойники ужасные лежали
И вторили запеву Главаря.

Главарь

Конец немыслимый природою завещан,
Жестокий, что ни Боже сохрани.
Сперва нас окружает много женщин,
Потом – воспоминания о них.

Разбойники
 
Покорно к виселице несем свой крест,
Свинья не выдаст – Господь не съест.

Главарь

Даруют женщины немало развлечений.
Из тех девиц, что приносили корабли,
Лишь безразличные кончались без мучений,
Зато любимые под пытками ушли.

Разбойники

Заявим без двусмысленности обиняков:
Тут от любви до ненависти недалеко.

Главарь

К чему в лесу благопристойные манеры?
Дубинкой в лоб, рукой под юбку и в кусты.
Но безупречны молодцы в вопросах веры,
Пред инквизицией мы истинно чисты.

Разбойники

Еретику мятущемуся – гореть дотла,
А мы в петле подергаемся, и все дела!

Главарь

Хоть проклинают нас во храмах и на тронах,
И без разбора понавешали собак,
Когда-нибудь не будет вне закона
Наш полигамный коллективный брак.

Разбойники

Закона нет, морали нет, но есть успех,
И Бог женой одаривает одной на всех.
 
Черт

Гонима безжалостным роком,
По лесу Принцесса брела,
Одеждой облеплена мокрой,
Худа, но чертовски мила.

Досель не искала дороги,
Ночлег не просила доселе,
Теперь, с позволения Бога,
В чужой побывает постели.

Однако не будем лукавить,
Когда б не такие дела,
Скорее в тюрьму и на паперть,
Скорее б в могилу легла.

Прошло полчаса, как фортуна
Спасла от бандитов Принцессу,
И тем забавляясь безумно,
Кружила бедняжку по лесу.

Вело обреченную к стенам,
Где в гуще деревьев зеленых
Дворец королевский степенно
От дел укрывался казенных.

Принцесса

Как тропинка раскисла,
Как скользят башмаки,
Подчиняясь неведомым силам.
Я бы Бога спросила, –   
За какие грехи
Погибаю без всякого смысла?

Я достанусь геенне,
Разругавшись с отцом.
Да помогут мне Будда и Кришна!
Как лунатик по крыше
Или бык за кольцом
Я иду, подчинясь провидению.

Да поможет мне Боже,
Да поможет мне черт!
За спасенье я Тору нарушу.
Дождик в самую душу
Под рубашку течет
И противно щекочет по коже...

Глава 2
Фортуна расставила сети.
Охота начинается.

Черт

Оставим девушку, в плачевном состоянии
Бредущую во власти бурелома,
Чтоб, не стремясь к суду иль оправданиям,
Начать знакомство с обитателями дома.

Седой Привратник, сквернослов, но славный малый,
Грешивший в прошлом с черным флагом на снастях,
Вином врачуя слабой памяти провалы,
Глотал проклятия, по-старчески кряхтя.

Окинув мутным взглядом Королеву,
С Дворецким проходившую к себе,
Подлил пятнадцать капель для согреву,
Не противляясь выпавшей судьбе.

Привратник

Проехал табор, не было печали!
До них хомут валялся на возу.
Бубновую девицу нагадали,
Пустые хлопоты и сильную грозу.

Его величество играет на рояле,
Ее величество с мигренью прилегла,
А перед этим ставни проверяли –
Не принимают, ясные дела.

Какого... кхмм... кроватью громыхают?
А, может быть, гремят кольцом внизу?
А, может, это гром в начале мая,
Кому ж греметь в подобную грозу?

Иди, моряк, мигрень не гонорея.
Какое ж драное холопье ремесло.
За сквернословие болтаться мне на рее!
Какого... кхмм... к воротам занесло?

Черт

Привратник дверь открыл и, на мгновенье
Вспотев, как перед первым абордажем,
В пятиэтажном нецензурном выражении
Осекся, не дойдя до бельэтажа.

Привратник

Медуза в глотку, вира помаленьку!
Какие ж скудные бывают телеса!
Из выступающих частей одни коленки
Да растопыренные синие глаза.

На нищенку, однако, не похожа...
До самой... кхмм... промокла егоза.
Будь я сейчас немного помоложе...
Ромалы правы, сильная гроза.

Черт

В тот самый миг представив Королеву
С Дворецким поперек на простыне,
Я, как знаток хождения налево,
Скажу, что смертного греха в измене нет.

Ад пополняется за счет бездушных связей.
Бесчинствуя в объятьях госпожи,
В холодно выверенном чувственном экстазе
Дворецкий так по полкам разложил.

Дворецкий

Развал в делах, супружеские драмы...
Отвратное отродье эти графы:
Жениться только с разрешенья мамы,
А разводиться с разрешенья Папы.

Ответственность при этом нулевая.
Идя с мечом и кровью брат на брата,
Соседям яд в бокалы наливая,
Чисты пред Господом, народом и сенатом.

Признаться, Принца держат в черном теле,
А парень озабоченный, похоже.
Активным был в младенческой купели,
Как матушка его на брачном ложе.

Мать-Королева злобна и распутна,
Король мечтателен, заумен и рогат,
А чернь ругается и квасит беспробудно,
Возьми Привратника, так через слово мат.

А как моргает мне кривая Толстоножка!
Но, слава Богу, я разборчив в предложеньях.
Достиг постелью, слава Богу, понемногу
Какого-никакого положенья.

Глава 3
Во всех грехах виновна женщина,
а мужчина виновен тем, что во всех
грехах винит женщину

Черт

Но возвращаемся в гостиную, заметив,
Что там поднялись суматоха и галдеж.
Сидела девушка на царском табурете,
Так хороша, что глаз не отведешь.

Была Принцесса подобающе согрета.
На вечеринке с водопадом удовольствий
Мужчины липли, словно мухи на конфеты,
Но Королева только щурилась от злости.

Королева

Король как будто вырос на два пальца,
За самозванкой волочась осоловело.
Как будто целый год не занимался
В перинах шелковых не царским этим делом.

Дворецкий, взглядом девку парафиня,
Заметил, наклоняясь над посудой,
Что для влюбленного что ведьма, что графиня,
Но помоложе б только. ПрОклятый Иуда!

Принцесса, как батрачка, мнет окурок
В тарелке золотой из-под салата!
В таких замашках распознает даже турок
Приплод от разудалого солдата.

Конечно, эта тяга к алкоголю,
А также практика табачного курения
Подталкивает к хамству поневоле
Ребенка даже царского творения.

Блудливая, как видно, из простецких,
Определенно, не из царского замеса.
Тебе подсунет что-то твердое Дворецкий
Под два матраса, несравненная Принцесса.

Привратник (говорит Дворецкому за дверью)

Девчонка эта, по моим раскладам…

Дворецкий (перебивает)

Меня послушай, трепаный канат,
Тут и к гадалкам подходить не надо,
Когда инстинкты основные говорят.

Каких она кровей, сказать
По правде, все равно.
Но наша Королева-Мать
Вся изошлась слюной:

«Ах, в это птичье декольте
Глядят со всех сторон!»
Но я скажу по простоте:
Взойдет она на трон.

Все это, битый ананас,
Сугубо тет-а-тет…

Принцесса (подходит неуверенной походкой)

Скажите мне… где тут у вас,
Простите, туалет?

Дворецкий (продолжает, понизив голос)

Не проболтайся, лысый спрут,
Не то не будешь цел.

Привратник

Да пусть меня клопы сожрут!
Я даже протрезвел.

Дворецкий

Когда возводят на престол,
Сгибаясь пополам,
Или ссылают ни за что –
Ищи шерше-ля-фам.

Привратник

Ужели, кроме подола,
Другой причины нет?

Принцесса
 
Простите, я не поняла,
Так, где же туалет?

Дворецкий (про себя)

На чьей проехаться спине –
Зависит от меня.
Уже пора, сдается мне,
Лошадку поменять.

Проймут кобылу стремена,
И хау-ду-ю-ду!

Принцесса
 
Простите, я туда одна,
Похоже, не дойду…

Дворецкий

Пойдемте, детка, не спеша,
Я все вам покажу…

Привратник
 
Но вдруг узнает госпожа?!

Дворецкий

Ах, к черту госпожу!

Королева (продолжает злобствовать, идя на кухню)

Однако тоненькая кожа у шалавы...
Конечно, мать ее зачала на конюшне,
Зато впоследствии, как видно, баловала,
Стеля помягче каракатице синюшной.

Я убаюкаю безродную змеюку
На четырех купеческих матрасах.
И пусть Всевидящий мою направит руку
С орехом каменным из греческих запасов.

Однако пальчики с остатком бутерброда
Как будто созданы для сладостных утех.
Такие ручки и без царственного рода
Прощупывают запросто орех.

Я положу под полудюжину матрасов
Кость абрикоса или пулю от пищали...
Определенно, предки этакой заразы
С дворянами и рядом не лежали.

Резва, но положительно безродна.
Легко, каналья, кувыркается по зале.
Такие, прости Господи, охотно
Собой гусар ночами развлекали.

Пусть даже жрица первородного порока
Или гетера изощреннейшего толка –
Без царской крови не прощупает гороха,
И семь матрасов ей запомнятся надолго.

Глава 4
Ночь рождает химер. Человек, отходящий
ко сну, не владеет своими мыслями,
ибо ими уже владеют химеры.

Черт

Кухарку юную послали за постелью...
Та, что Дворецкий поминал в своих раскладах,
Недавно обрела в нелепом теле
Огонь, которому сама была не рада.

Попробуйте, любимые подруги,
Участьем скрасить непрерывное страданье,
Которым, с кровью ежемесячных недугов,
Томится тело в каждодневном ожидании.

Но в причитанья невостребованной страсти
Вплетался голос беззастенчиво порочный,
Что предвещает всевозможные несчастья.
То голос дьявола! Убереги нас, Отче.

Толстоножка

Сжальтесь, подружки,
Покинул пастушку
Сон ни с того ни с сего...
Плачет в подушку
Кривая Толстушка,
Хочет чего-то, не ясно кого.

Черт

Любовь – Гоморра и Содом,
Бал, за которым желтый дом,
Недуг, что гонит, как кнутом,
Собак и королей.
За кошкой с мартовским котом
Пастушка с Принцем. А потом
Несетесь вы с раскрытым ртом
Куда-то по земле.

Толстоножка

Что-то мы сами
Поймем под кустами,
Только, по ряду причин,
Устами, перстами
Мы не наверстаем
Того, что теряем, не зная мужчин.

Черт

Тоскуя горько во дворце,
Она меняется в лице,
Когда сжимает на конце
Банальный огурец...
Но, впрочем, суть не в огурце,
А в растлевающем рубце
И в клятве при святом отце...
Прости, святой отец.

Толстоножка

Грешным невмочь…
Но блюдя непорочно
Все потайные места,
Сказано точно,
Молясь еженощно,
Дева Мария родила Христа.

Черт (в опочивальне Принцессы)
 
Как отличается Принцесса от Пастушки!
Той и другой почти по восемнадцать,
Но трепетала раболепная дурнушка,
Когда Богине помогала раздеваться.  

Принцесса

Ах, откровенно, не по мне,
Когда дворяне при луне
Покорных горничных в гостиных раздевают.
Толстоножка

Ах, дорогая госпожа,
Не убивайте без ножа,
Ах, неужели так когда-нибудь бывает?

Принцесса

Сны про пистоль и про кинжал,
Как жажду до мужских начал,
Мне растолковывает психоаналитик.

Толстоножка

А мне приснился черт чумной,
Гонялся бешено за мной…
К чему – не ясно, хоть из пушки застрелите.

Принцесса

В чащобе банда нелюдей
Прельстилась честию моей.
Я убегала, как из пасти крокодила.

Толстоножка

Вот так пасешь телят в лесу –
И сгубят девичью красу...
Скажите, где сие происходило?

Принцесса

Меня, от похоти дрожа,
Дворецкий в комнате прижал.
Я покраснела, будто лобстеры в жаровне.
А как подкладывал гарнир –
Такую фразу проронил...

Толстоножка

Я сяду ближе. Расскажите поподробней.

Принцесса

Не прикасайся до ланит.
Меня, пардон, слегка тошнит.
Ты что так дышишь, не язык ли прикусила?

Толстоножка

Язык неловок и несмел,
И как-то задеревенел.
Уйти не глядя! Помоги, Святая сила!
 
Черт (в опочивальне Короля)

Король, в мечтаньях создающий счастье,
Особо чутко сознающий грех,
Всю жизнь томимый верностью и страстью,
Возможно, самый чувственный из всех.

Теперь, обескураженный вторженьем,
Сквозь пальцы убежавшие года
Окинул с неподдельным сожаленьем
И молвил, – Скоро  или никогда...

Король

Я, как король, к ней заберусь под одеяло,
Пусть мне начертана неверность на роду.
Седины в бороду, моя пора настала...
И потихоньку ее руку отведу.

Потом моими станут грудь, спина и плечи,
Самозабвенно я предамся грабежу.
Так незаметно в ночь вольется вечер,
Настанет полночь и тогда я ей... скажу.

Благоволит моей любви сама природа,
Даруя страсть, что не смиряется в руках.
Закрыв глаза, иду, не зная брода,
Пусть кинет камень тот, кто без греха.

Пускай немолод, пусть нетрезвый и в потемках,
Но старый конь не перепортит борозды.
Найдя внизу последние тесемки,
Гулять отправлюсь без присмотра и узды.

Настанет миг, когда она готова сдаться,
Когда все лишнее решительно снято.
Наш разговор прервется вздохом раз пятнадцать,
А мне опять не так все будет и не то.

Она прекрасна, как античная наяда...
Расположась совсем вплотную к рубежу,
Когда падет последняя преграда,
Момент настанет и тогда я ей... скажу.

Черт

Привратник случай вспоминал хмельною ночью,
Который бедного до глубины потряс.
Там также для проверки полномочий
Чего-то подложили под матрас.

Привратник
 
Один сюжет под анашу матросы рассказали,
Тогда еще салагой был, пешком ходил под грот.
Башка с дефектами, прошу пардону за детали,
Осудит тот, кто не любил, но кто любил – поймет.

Наш капитан гулял с одной принцессой людоедскою,
К ним только сунься натощак, костей не соберешь.
Со стороны невестиной проверку неважнецкую
Затеяли и, мать их так, в матрас вложили нож.

Враги придумали хитро, клянусь своим протезом,
Но новобрачный учинил невиданный скандал:
Гостям повыдергал нутро и глотки перерезал,
А тех, кого не поубил, по рабствам распродал.

Любил я тоже, черт возьми, на черном континенте,
Поверил, стыдно говорить, что в джунглях все равны.
Но баб, что машут палками, попробуйте разденьте,
Я не успел и рта раскрыть, не то что снять штаны.

Глава 5
о неизбежности наступления похмелья

Черт

К утру Принцесса нежная проспалась
И, потирая скомканное тело,
Столкнулась с Принцем, кисло улыбаясь.
И каждый спел про то, что наболело.

Добавлю походя, что в замке ликовали:
Принцесса – настоящая принцесса,
Другая б так измучилась едва ли…
И стали ждать развязки с интересом.

Теперь – речитатив в колоратуре,
Потом обиженно уйдет девица
И Принц отвергнутый изобразит в натуре
Нон-стопом арию отвергнутого Принца.

Принцесса
 
Ах, милый Принц, хоть верьте, хоть не верьте,
Напрасно на ночь я поела мяса.
Меня во сне всю ночь гоняли черти,
И мял бока тупой предмет из-под матраса.

Принц

Ах, боже мой, знатна происхожденьем
И хороша собою, и не дура...
Мадемуазель с таким воображеньем,
Конечно, музыкальная натура.

Принцесса

Ах, милый Принц, вчера мы пили пиво,
Потом портвейн закусывали вишней...
Мне одного стакана не хватило,
Зато седьмой матрас был явно лишний.

Принц

Ах, боже мой, какая утонченность,
Какой каскад изящных выражений!
И для меня она, определенно,
Является предметом вожделенья.

Принцесса

Как, милый Принц, ваш папа интересен!
Мы с ним вчера плясали до упаду.
А с вами мы потом попели песен,
И это – все, и большего не надо.

Принц

Ах, боже мой, вот это темперамент!
Как многое сокрыто в этом теле.
И неужели мне известно станет,
Какая же она на самом деле?

А, может быть, пришла пора губами?..
А, может, и руками понемногу?..

Принцесса

Ах, милый Принц, останемся друзьями,
Ах, милый друг, ах, уберите ногу!

Я в вас, к стыду, увидела нахала.
Как смели вы о самом сокровенном?!
Я ни о чем срамнее не слыхала,
Чем, миль пардон, о поросенке с хреном!

Принц

С одною не судьба, с другою злая сила.
И весь мой опыт – словно валенки в жару.
Одна – не ко двору,
С другой – не по нутру,
А эта – не к добру.
Ну, где тебя носило?

Исканья многих лет спокойно замыкая,
В глаза посмотрит – и по сердцу  острый нож.
Ах, папа, невтерпеж,
Сперва с ума сойдешь,
И лишь потом поймешь,
Зачем она такая.

Я понимаю, королей на свете много,
Но кто поделит, где красавец, где урод?
Тут каждый поворот
На трон и эшафот,
И ясно наперед,
Где ноги – там дорога.

С одною не судьба, с другою злая сила.
И кто придумал эту чашу на пиру?
Одна – не ко двору,
С другой – не по нутру,
А эта – не к добру.
Ну, где тебя носило?

Черт

Покорно идя с мыслями о смерти
Нетвердою походкой из уборной,
Увидела принцесса слово «Лекарь»
Со многообещающим «Придворный».

Под ним слова: «Все в жизни преходяще»,
«Шерше-ля-фам», потом – «моментум-море»,
«Оставь надежду, всяк сюда входящий»
И то, что пишется обычно на заборе.

Принцесса в зал вошла, где, будто на витрине
(Такого и безумный не пригрезит),
По банкам органы лежали в формалине
И молодая девушка в разрезе.

Грешили медики кладбищенским пиратством,
Но в нашем Лекаре до уровня интима
Доведена была идея святотатства:
«Пришли на кладбище – не проходите мимо!»

Могильщик и естествоиспытатель,
Свой препарат раскинув на соломе,
Молясь беззубой, Гиппократу и лопате,
Знавал в естественной и извращенной форме.

В то утро эскулап держал за темя
Изящный череп в прошлом девушки знакомой,
И взглядом, полным ритуала погребенья,
Окинул ту, что появилась невесомо.

Лекарь (бормочет про себя)

В мою покойницкую пропустила дверца
Слегка покойницу, смотреть – не насмотреться.
Но как же хлопотно любить живое тельце,
И есть опасность от детей не отвертеться.

При нынешней дороговизне
Лишь гей содержанки противней.
Вчера откопал ту, что в жизни
Была покапризней графини.

Ее, файв-о-клок, после чая
Тихонько я так раздеваю
И мертвенный торс ощущаю.
Увы, эта – слишком живая.

Обычно не довольны джентльмены,
Когда бесчувственна подруга, как полено.
Но с признаками девственного тлена
Уста красавиц чище, несомненно.

Во мне не сломаны интимные пружины,
Пренебрегаю я с рожденья до кончины
Во имя сексуальной дисциплины
Живым мужчиной ради женской мертвечины.

Да будет мнение людское непредвзятым,
А откровение не станет компроматом.
Так, Богу – богово, солдатское – солдатам,
Ну, а покойникам – патологоанатом.

Лекарь (наливая жидкость из мензурки)

Недуг ваш выписан на личике подробно.
Всегда подобное поправится подобным.
Простое средство эффективно и удобно:
Сто граммов спирта первача внутриутробно.

Черт

Рассвет, цветенье, пение ручья...
Был полон мир божественных событий.
В такое утро тянет слушать соловья,
Покаяться и утопить себя в корыте.

Вразрез обычному желанию девиц
Спуститься в сад и негой насладиться,
Среди цветов и щебетанья птиц
К кресту тянуло непутевую девицу.

Она спешит к Священнику, пока
В крови играет чудодейственное средство.
А тот с утра с распятием в руках,
Хвала Всевышнему, трудился по соседству.

Священник

Пусть ортодоксы всякие
Найдут во мне врага,
Пускай ни Богу свечка я,
Ни черту кочерга.
Тот черт с небесной троицей
По сути заодно.
Любовь для них приходится
Связующим звеном.
И грех из женщин потому
Нельзя искоренять
Совсем, как оспу и чуму.
Послушайте меня!

Адам забыл про удила,
Вкушая грешный плод,
Что Ева первая дала,
А не наоборот.
И все до краешка земли
От Папы до ежа,
Из мест срамных произошли,
Нет смысла возражать.
И грех из женщин потому
Нельзя искоренять
Совсем, как оспу и чуму.
Послушайте меня!

Здесь за спасенье девичье
Веду извечный бой.
И крест в руке потеющей
Трепещет, как живой,
Черпая мысли тайные,
Как ковшик сатаны,
И сладкие признания
Из самой глубины.
И грех из женщин потому
Нельзя искоренять
Совсем, как оспу и чуму.
Послушайте меня!

Принцесса

Сказать не знаю, как грешна я,
Как этот превозмочь порок?

Черт

Сказала девушка, ступая,
Слегка смутившись, на порог.

Священник

Куда влечет тебя лихая,
О том рассказывай не мне.

Черт

Священник молвил, увлекая
Ее к распятью на стене.

Принцесса

Вчера перегуляла малость,
Пила, плясала средь гостей,
Когда к партнерам прижималась,
Тянуло сладко в животе.
Потом внизу взыграло как-то,
И стрясся непонятный грех…

Черт

И, чтобы быть предельно краткой,
Подол до глаз задрала вверх.

Священник

Не богохульствуй, дочь разгула,
Отворотися от креста!

Черт

И протестант упал со стула
В преддверьи страшного суда.

Глазам его явилась кожа
Столь соблазнительно тонка,
Что лишь слепого не встревожат
Изгибы дивные лобка.

Среди взъерошенного поля
Стыдливо расцветал бутон,
Но плугу пахаря дотоле
Еще не доставался он…

Но полно вписывать детали
И умиляться красоте!
Фортуна выпустит едва ли
Шальную жертву из сетей.

Пришла пора считать убытки
И раскошелиться тотчас.
Замечу, что священник прыткий
Дослушал горестный рассказ.

Он, чтобы смыть пятно позора
И подвести черту всему,
Уговорил венчаньем скорым
Закончить эту кутерьму.

Заключение
в котором подводится итог событиям,
берущим начало с многопамятного ненастья

Женились весело, но в деликатной сфере
Сынок был слаб, хоть хорошо сложенный.
Поэтому отец в известной мере
Расшатывал кровать молодоженов.

И в результате неожиданно скончался…
Смерть с флагом поднятым всегда предмет особый
Для тех, кто хоть однажды оказался
В постели столь чувствительной особы.

От этой смерти потеряли оба.
Он и она застыли у могилы,
Он во гробу, она у крышки гроба,
Как воплощенье нежности и силы.

Став властелином и, естественно, главою,
Потомок не достиг значенья предка.
С горячим сердцем и холодной головою
Во все века встречались крайне редко.

Он вскоре повредился на охоте
И стал слабеть духовно и телесно.
С тех пор о бедном полуидиоте
Доподлинно ни слова не известно.

Мать-Королева сменила Дворецкого,
Что не имело большого значения;
Лакей темперамента был молодецкого
И чаще снохе отдавал предпочтение.

А Толстоножку естество неудержимо
Заставило пристать к разбойной шайке.
Она любила и была весьма любима,
Но с главарем ее накрыли на лужайке.

И кончили любовники плачевно…
На перекладине недалеко от леса.
Наутро плакала над телом королева,
Уже изрядно растолстевшая Принцесса.
 
В толпе чесались руки эскулапа.
Покойная, по общему признанью,
Пожив в разбойничьих неутомимых лапах,
Была худа, но расцвела необычайно.

Благословлял в последний путь знакомый пастор,
Он постарел и как-то сник, не обессудьте,
И не добился, сколько ни старался,
Ни в жизни счастья, ни больших успехов в культе.

Рыдал Привратник, проклиная провиденье,
Узнав в повешенном красавца капитана.
Но, удивляясь необычным совпаденьям,
Вы согласитесь, в жизни все довольно странно.

Хозяйка трона родила под старость
От проезжавшего гусара-усача,
А так до этого всю жизнь предохранялась,
Как сэр Кондом покойный завещал.

Принцесса, как предрек небесный голос,
Забыла про запрет и без опаски
С какой-то бабушкой веретеном кололась…
Но это, видимо, сюжет для новой сказки.

На авансцену выходят все персонажи
и поют заключительную песню

Что за шум, черт возьми?!
Люди, что там за шум?!
Что за теми дверьми?--
То затейливый ум
Снова что-то затевает.
Сначала он слегка приврет,
Сюжет припоминая,
Все странно так перевернет наоборот,
И все спешит, куда не зная,
Ведь голова дурная
Всегда ногам покоя не дает.

Станет знатным бедняк,
Станет добрым злодей,
Мудрым станет дурак,
Враг поможет в беде…
Люди примеривают маски,
Потом на головы встают…
На то они и сказки,
Чтоб исполнять тяжелый труд, как старый шут:
Сказать, смолчать, потом солгать,
Секрет предать огласке
И глупость выдавать за благодать.
Потом за дулю с маком
Снять последнюю рубаху
И вечно лоб под плаху подставлять.