Приазовский курган

"Приазовские степи стали родиной для многих античных племен  в VII веке до н. э. в Приазовье из-за Дона пришли скифы, вытеснили киммерийцев, а спустя пять столетий их вытеснили сарматы.  Известны скифские погребения возле пгт. Сартана, сёл Кременёвка, Огородное, посёлка Песчаное в Мариуполе. Были найдены застёжки для колчана, бронзовые наконечники стрел, железные мечи — акинаки, монеты. В IV веке до н. э. севернее пгт. Сартана скифы соорудили курган высотой до 5 м («Двугорбая могила»), в котором был погребён знатный скиф, рядом с могилой которого под курганом имелись 2 ямы с заупокойными дарами (деревянная колесница и вино в 19 амфорах — импортировано из района Средиземноморья). Тело скифского вельможи «охранял» слуга со стрелами, а его повара захоронили вместе с бронзовым котлом, наполненным пищей. Построенный курган укрепили по периметру каменным поясом шириной до 3 м и высотой до 2 м, а также рвом и тремя каменными поясами. Скифы  были вытеснены в первой половине III века до н. э. вторгнувшимися из-за Дона сарматами."


В степи приморской, опаленной,
Средь волн седого ковыля,
Остатки старого кургана
Хранит Азовская земля.

Он в полдень грезит в полудреме,
Его веками сон храним,
Сарматы, Скифы, Готы, Гунны,
Вновь  пробегают перед ним!

Владыка в   нем  какого рода
нашел покой на  сотни  лет?
Как правил он своим народом?
Ни кто не даст уже ответ!

Кто он был? Царь? Властитель? Каган?
Земель бескрайних властелин?
Таких секретов для потомков
сокрыто в множестве могил!
 
Казнил ли, миловал кого-то,
Ходил в набег иль мирно жил?
Я взор направил сквозь столетья
И сам себе вообразил...

Наш край пустынен был когда-то,
Лишь птичий крик да волчий вой
Его тревожил и прекрасен
Был буйный цвет травы весной!

Парил орел в небесной выси,
Лениво шевеля крылом,
Но хищный взгляд искал добычу
В степи и в небе голубом.

Её узрев, он камнем падал,
Живую плоть когтями рвал,
И нес в гнездо птенцам усладу
Лишь  злобный клекот затихал.

Здесь к морю щедро, Божьей дланью,
Из первозданных недр земли,
Степные реки принесли 
Две полноводные струи,
   
Здесь, на границе тверди с морем
Вскипали белые валы,
Здесь море было полно рыбы,
Брега ж песчанны и теплы!

Плелись года чредой лениво,
Неспешно шел за веком век,
Но вот сей край благословенный
Вдруг потревожил человек!

Нашел вдоль рек луга густые,
Свои привел в них табуны,
А у  ручьев с водой прохладной,
Поставил пыльные шатры.

И мир наполнился звучаньем:
Погонным свистом верховых,
От тучных стад скота мычаньем
Да  бабьих криков родовых.

Чумазых ребятишек смехом,
Попавших в цель стрелой тугой,
Из кузни бряцаньем доспехов,
Что раб ковал мастеровой.

Запахло в воздухе соломой,
В кострах горящей с кизяком,
Овчиной, потом, мочевиной,
Парным кобыльим молоком.

Народ сей дикий и свирепый
Жил грабежом племен чужих,
И все соседи трепетали,
Коль он седлал коней своих.

И налетая хищной птицей,
Как смерч внезапный в летний зной,
Рубили тех  без сожаленья,
Кто предпочел неволе бой!

Иных  пленили всех, и живность,
Носились страшною толпой,
Поля сжигали, городища
И гнали по степи с собой:

Стада ревущие скотины,
Скарбом  груженые арбы,
И обреченные навечно,
Брели на привязях рабы!

И из набегов возвращались,
Кровавым полные добром,
Их с нетерпеньем жены ждали,
С детьми собравшись пред костром.

Коней распрягши, напоивши, 
Семью добычей одарив,
Все воины к холму сходились,
Где жил в шатре их властелин.

Шатер его был очень скромен,
Бунчук из конских лишь хвостов,
Вздымался на копье высоко,
Да вкруг шатра был ряд колов.

На кольях скалились безглазо
Главы ослушников, воров:
Кто битву бросил без приказа,
Соседских кто угнал быков.

Властитель грозный и суровый,
Он строгим славился умом
И кованый клинок каленый
Для многих скорым стал судом!

Костры к ночи до звезд вздымались,
В котлах вода вскипала в пар,
Рабы барашков свежевали,
Чтоб пожирнее был навар.

Мужчины у костра садились,
Сперва в молчанье гробовом
И кожаный бурдюк по кругу,
С хмельным пускали кумысом.

К ним выходил их воин главный,
Держа в руке клинок кривой
Со всеми осушал до дна он,
Кувшин, поднесенный слугой.

Шаман весь в перьях, в ожерельях,
Клыков  медвежьих и волков,
Бил в бубен дико зазывая,
Дух предков из глубин веков!

К нему дрожащих подводили,
плененных дев, мужей младых,
И юных жертв невинной кровью,
Он духов ублажал своих!

А после жертвоприношенья
Их властелин кивал главой,
Рабы носили  угощенье
И начинался пир ночной!

Так жил народ сей своенравный,
Дни шли в походах и пирах,
Клинки всегда держал исправны
И резвых коней в табунах!

Ведь с самых древних пор ведется,
На бренной матушке земле,
Лишь сильный правым остается,
Кто сильный, тот всегда в седле!

Но все изменчиво на свете,
Как мрак скрывает небосвод,
Иной правитель в земли эти,
Привел могучий свой народ!

Двум тиграм рядом не ужиться,
Кто сердцем храбр, идет вперед,
Врагу не хочет покориться -
Из ножен саблю достает !

Что ж, сим любимцам дикой воли,
Двум сыновьям земли степной,
Её делить пришлось до крови,
Схлестнувшись в битве роковой.

Свист стрел и лошадей хрипенье,
Треск копий и предсмертный крик,
Живых и мертвых тел сплетенье,
Кроваво-мутный солнца диск!

Стрелой пронзенный быстрый всадник,
Клинком отсечены члены,
Стервятникам на завтра праздник
Готовят буйные мужи!

Легли без счета в дикой схватке
Степей раскосые сыны,
Их кровью реки напоили
На брег бегущие волны.
 
От них удача отвернулась
Иль духов прогневили в чем,
Последним властелин  суровый
Упал разрубленный  мечом!

И новый царь земель  безкрайних,
Победный гордо крик издал,
Но погребти  почивших в битве
Всех вместе с честью приказал

Три дня носили убиенных
В могилы на крутом брегу,
Чтоб было видно степь и реки,
И  моря пенную волну!

Для повелителя ж былого,
Народ избрал последний стан,
Во глубине холма крутого
И долго насыпал курган.

С тех пор стоит немой свидетель
трагедий чьих-то и побед,
Ровесник он тысячелетий,
Хранит упорно свой секрет.

Ушло величие былое,
Его распаханы склоны,
Ночами потрошили чрево,
Не раз презренные  воры.

И сколько раз еще менялись,
Хозяева земли степной,
Осыпались давно курганы
Где обрели они покой.

Так уходили, появлялись,
Народы всяких здесь племён,
Курганы да из камня бабы,
Свидетели  лишь тех  времен!

Они сроднились  и веками
Все тайны древности  храня,
Безмолвно в жар стоят и в холод,
Стоят под струями дождя!

На свете каждое явление
Имеет смысл и  свой венец,
Любому Божьему творению
Начало есть и есть конец!

С седой вершины оглядел я,
Кругом лежащие поля ,
Что было, то уже не будет!
Вернуться в прошлое нельзя

Не зря сказал Поэт однажды:
«Ни что не вечно под луной!»
Придет пора сей мир покинуть,
Когда ни будь и нам с тобой!