Прогулки по отмелям VI

Уходит в поля – до заката не ждут.
– Бродячая, – шепчутся, – кровь...

У цы;гана был черный кожаный кнут...
во взгляде – пекельный огонь...
Причмокнет, увидев на рынке коня, –
не сыщут к утру жеребца.
– Мне мать, – говорил он, – сырая земля,
а ветер – заместо отца...
куда он подует – туда и пойду.
Напрасно, голубка, не жди.

«Голубка» – ей так предписали судьбу
Рождественские миражи.
Бежала сквозь ночь. Распустилась коса –
серебряный лён... лунный свет...
Любились – как змеи – в траве у костра,
пока не забрезжил рассвет.
Вернулась домой – не заметил никто...
рубашку швырнула в огонь.
Проснулась к полудню... вся – как молоко,
в которое капнули кровь.
Луна обернулась. Причина ясна
румянца на белых щеках...
тяжёлой груди... Как она прокляла
последствие пылкого сна!
Где табор стоял – только маки цветут,
синеют в траве васильки...
– Пусть боги твои, что хотят – то возьмут,
ведунья, а плод изведи.
Старуха аж вздрогнула:
– Я за язык,
заметь, не тянула тебя.
Придёшь ко мне в полночь, когда молодык
три раза поднимет рога.
Заплатишь мне жемчугом. Что до богов –
они не упустят своё.
/Для зелья взяла свежий болиголов,
седое воронье перо/
…
Три дня и три ночи горела огнем –
всё без толку. Бабка глаза
потупила:
– Боги... пекутся о нём...
придётся, голубка, рожать.

Родился до срока. Как ворон черняв.
На грани миров – до утра...
Но барин пришёл – бесшабашен и пьян...
взглянул:
– Оставляем... пока.

Наследник – барчук! То не пьёт молочко...
то кашку с вареньем не ест...
Внушают науки – он смотрит в окно...
Ему говорят про невест,
а он на змеиную речку бежит –
русалки милей молодух!

– Как будто прозрачный – в чём держится жизнь...
и как ещё теплится дух...

– Святой ли... Видали исконную тьму? –
В его загляните глаза.
Всегда отдаёт предпочтенье уму –
мрачнеет при слове «душа».
Был младше – все дни проводились в полях.
А нынче – погасят огни
и... он – за ворота! В селе говорят:
видали – он к ведьме ходил...

– Ни разу не видели, как от неё
он утром уходит домой...
А бабы судачат, что всё вороньё,
послушное воле одной,
летит по утрам от змеиной реки
к поместью...
но – что с баб возьмёшь.

Кивок отраженью. Бесшумны шаги.
В руке – окровавленный нож.
…
Светает.
А волосы пахнут рекой...
Светает.
Одежда в песке...
Светает.
И снова “сегодня – живой”
/ведь кровью подкуплена смерть/.
Паденье на простыни: «Память, молчи!» –
но бледные щёки горят.
И перед глазами: ложатся мечи
с разбитыми кубками в ряд.
Но после: она начинает пасьянс –
неспешно... по карте – менять.
А он – без вина – так отчаянно пьян
и...
дико боится обнять.
Вся радость – прижаться к ладони щекой,
прощаясь – на вечность...
на миг...

– Мы встретимся...
– Встретимся.

Мост над рекой...
заклятье...
пасьянс...
этот стих.