Саня

- Саня, дружище! Ты ли это? Сколько Лен, сколько Зин?

Передо мной стоял мой закадыка – Саня, десять лет за одной партой, дружбаны-не разлей вода.

Модная стрижка, хорошо пошитый недешевый костюм, сорочка, галстук из последней коллекции модного дома, солидные шузы. Упакован серьезно и со вкусом. Седой, стройный, в хорошей форме, но с тросточкой.

- Артрит, гастрит, колит? – пошутил я, обнимая старого друга.
- Бандитская пуля, - в тон мне ответил Саня.
- Отметить надо, - твердо постановил я, - столько лет не виделись.

А не виделись мы сорок семь лет. Через три года золотой юбилей был бы. После школы я поступил в военной училище (мы оба мечтали стать военными), а Сашка серьезно заболел и на вступительные не попал, а попал в погранвойска, на Дальний Восток. Переписывались два года, а потом друг мой пропал. С появлением персональных компов и соцсетей я постоянно искал Саню, нашел почти всех одноклассников, даже тех, кто жили сейчас в Австралии, Израиле, Германии и США. Они про Сашку тоже ничего не знали. Или не хочет, или не может, или… О плохом думать не хотелось, и поиски я продолжал.

- Выбирай кабак. Я плачу, Буратино нынче богатый.
- Нет, давай по-простому, на кухне посидим. Я живу здесь недалеко.
Через пятнадцать минут мы были в супермаркете.
- Виски, коньяк?
- Я по водке соскучился. И хлеба чёрного давай возьмём.

Затарили две по 0.7, я,  подумав, добавил ещё одну, пару упаковок пива, ветчины, колбасы, сыра и прочей ботвы.

Двухсотый крузак еле втиснулся в строй иномарок, рядом с «Нивой». Жив еще отечественный автопром.

- Мой Орлик, - похлопал по капоту «Ниву» Саня, опередив готовую сорваться с моего языка злую шутку про вазовскую продукцию, - люблю, знаешь, на рыбалку с палаточкой или просто на природу.

- А в городе на чём ездишь?

Саня не ответил.

Недвижимость санина чётко попадала под девиз «Реновация: здесь и сейчас». Обстановка квартиры соответствовала недвижимости: белорусская прихожка, польская сантехника, белорусская же кухня, румынский гарнитур (стенка, диван, два кресла, журнальный столик). «Спальня - польская», - загадал я и не ошибся. В общем, мечта домохозяйки образца семидесятых годов прошлого столетия.

Хозяйки в доме не чувствовалось.

Накатили «за встречу» по половинке из гранёных стаканов, других рюмок в доме не оказалось. Занюхали черным хлебушком. Саня занялся закусками, я еще раз наполнил изделия Веры Мухиной.

- Как говорится, между первой и второй промежуток небольшой, - чокнулись по второй, - ты сам чёкакгде?
- Языки преподаю в конторе одной, - и на немой вопрос мой добавил, - ну какой из меня супруг, я всё больше по командировкам.
- Давай по третьей. У меня на фирме шутят: щеф каждую минуту тысячу баксов зарабатывает, поэтому промежуток между тостами не должен быть более минуты. Да, Сань, поднялся я нехило. Офис в Москва-Сити, квартира на Ордынке, домик на Рублевке, еще один на лазурном берегу, жена в Лондоне, любовница в Москве. В общем, всё как у людей. Не список Форбс, но уже рядом. Ты не подумай, я не «нефть-газ-залоговые аукционы» какой-то. Ты же знаешь я радиотехническое с отличием закончил. В СССР учили хорошо. Что через голову не входило, через задницу внедрялось. Я и сейчас любую штуку, которая с электричеством, и разберу, и соберу и отремонтирую, а дай мне неделю - такую же, и даже лучше, смастерю. Ты знаешь, у меня такое чувство, что перевелись на Руси люди, которые хоть что-то могут делать хорошо. Хоть руками, хоть головой. Страна долбо…бов. Я к кадрам очень серьёзно отношусь, даже на мелкие позиции сам людей принимаю. Ты веришь, лаборанта толкового в Москве не сыскать. Все «с амбициями», все «умеют и любят работать в команде», все полны «идей и креатива»… Я ему: Родной, делать-то что умеешь? А он мне опять про работу в команде и креатив. Даю ему мобильник: Разбери и собери. Саня! У них у всех руки из жопы растут, бл…дь! Что-то я отвлёкся. Давай ещё по одной. Служил в охотку. Капитана, майора получил. А потом этот бардак начался… Я тогда в Прибалтике служил. Веришь, нет, на службу в гражданском, как шпионы какие, ходили. Пришел, форму надел, служишь. Закончил, переоделся, домой. Ну вот, я ж говорил, двух мало будет…

Я открыл третью бутылку. Меня повело и крепко повело. Странно, но Саня смотрел на меня ясным взглядом. За время разговора ему несколько раз звонили. Два раза он говорил на английском, один раз на немецком, раз на чем-то восточном, пару раз я даже группу языков не распознал. Не только взгляд, но и разговор его был абсолютно трезвым.

- Закусывать надо, - донеслось до меня, - возьми тарелки в шкафу, да не там, левее…
Из сумрака шкафа поверх орденских планок на меня внимательно смотрела «Золотая Звезда» Героя России. «У хорошего портного сшит пиджак», - машинально подумал я.


2019, лето.

Считается, что авторство гранёного стакана принадлежит  Вере Мухиной, той самой, которая «Рабочий и колхозница», что у входа на ВДНХ.