Ареопаг шестого измерения

Ареопаг шестого измерения -
он не выказывал смердящего презрения,
и на лосинах, пустотой манящих,
не комментировал зацепа хрящик.

Одна звалась бесстыже — Dirty Нина,
она была ломка и нелюдима,
в момент сквиртовый унесённых ветром
ей про любовь шепталось волчьим фетром.
Ей были нипочём хлыстов ожоги,
и боль внутри Великой Недотроги
к нам прорывалась редко, признавалась
в том, отчего планета распадалась.
В уединенье заржавевших слухов
она была святым огнём и духом,
прогрызших пыль и преданных порогом,
она была меж нами сном и богом.

Вторым цветком был Лютик Подвенечный,
он был пустой и в сексе скоротечный,
и после опадающих ресничек
он умещался на ладони книжек.
Мы все её любили бесконечно:
как не любить несовершенство трещин,
и детской кожи милые изъяны? -
Мы были без ума от нашей Яны.
Снегов волшебных нежностью питаясь,
мы в содроганьях небом упивались,
а после Лютик меж страниц ложился,
и каждый голым сердцем с ним делился.

Про третью не отправить телеграммы,
не сосчитать её грехи и раны. -
Наперекор банальностям и слухам
мы прижимались к Маме детским пухом.
Ей было сорок, и древней варенье
ел только автор этого творенья,
в её ужимках циника и ночи
я ей ребёнка снова напророчил.
Она постила глупости и бреды,
и приносила вкусные обеды,
нам отдавалась буднично и дико,
как опытное очень порнолихо.

Наш светлый путь был жутким, непонятным,
для большинства бесспорно неопрятным. -
Нам было наплевать на крики, иски:
ведь не искали проруби пиписки,
как, впрочем, и обратное заверено,
и в этих отношениях проверены
одна весна, по две зимы и осени,
а лето предназначено для проседи,
и притяжений, изложений разных -
нас четверо, и каждый пишет красным,
и бьётся от мятущейся разлуки,
и малышом стремится на поруки.

Ареопаг шестого измерения -
он даровал целебные коренья,
тишу тиши и радугу улыбок,
без лжи струящийся в снегах иных отрывок.


     <20-21 августа 2019 года>