Странный. Типажи

                ИГ

Он пах дорогами, кострами, потом.
Он нёс в котомке сухари и соль.
Он раздавал всё, что имел. Был мотом.
Ненужное хранил – любовь и боль.

Шаманил словом. Жил и спал на книгах.
Еда в пакетах, вешалкою гвоздь.
Крутили у виска: «Больной…» В веригах
Людских издёвок он входил, как гость,

В любое утро, дом и человека,
Распахнутый одеждой и душой.
Нескладный, добрый, прототипом Гека,
Невыросший. До странности большой.

Он мне дарил картинки и ракушки,
Читал романы, пьесы и стихи.
Пил кипяток, мял каменные сушки,
Любил огонь, как лучший из стихий.

Он поражал меня до онеменья
Прощением и жалостью ко всем,
Дырой в носке и бытовою ленью,
Цветной неисчерпаемость тем

Для разговоров, пылкими речами,
Умением естественно молчать,
Задумчивостью, светлою печалью.
Любил, смешно нахмурившись, ворчать

Лишь на себя за неуменье гладить
Бельё и мои мягкие вихры.
Был неспособен с этим миром ладить,
И был петлёю вытяжной махры.

Занозой сердца, совести укусом.
Его стеснялись, отводя глаза,
Бранили идиотом, Иисусом,
И бились об улыбки тормоза.

Таких – по пальцам. На Голгофу – квота.
И плакала в то утро я одна
До судорог, до рвоты, до икоты
Над птицей, что рванулась из окна…