Платаны. Ретроспекция

Платаны — светолюбивые листопадные деревья с густой широкой кроной, несущей длинночерешковые, обычно широкие и в той или иной мере лопастные листья с ложнопальчатым жилкованием. <…> От Западного Средиземноморья до Северо-Западных Гималаев вошли в культуру эти замечательные растения, став неотъемлемой чертой местных ландшафтов. (Из книги «Жизнь растений»)

***

Над головой нахальные платаны —
Философы, древесные титаны,
По кронам и стволам шныряют птицы
(Их было не намного больше трёх),
Там, возле исполинского платана,
Бродили сотни образов спонтанных,
Цикадам есть места для репетиций,
Кто не восторжен — может быть, оглох.
Сочилось солнце. Сырость и восторг,
Ущелья. Ссоры пресного с солёным,
Шаги — туда, где за последним склоном
Пульсирует и греется простор.
С дощатого Олимпа графоманы,
Не отличая липу от платана,
Зачитывали вирши и романы
(Что ни страница — вытекает глаз),
Часы и дни прелестнейшего бреда!
Внимали уши сухонького деда,
Что книжек дивных вовремя отведал
И бестиарий оживил для нас.
Летит состав — натянутая нить,
Стоградусная лава из титана,
Молчат высокомерные платаны,
Молчат они — не могут объяснить,
Бесила и сверлила немота.
Дать времени снотворного — затея
Для идиотов, но ещё глупее
Желание его перемотать,
Всё мерзкое забуду, слава богу,
Счастливое останется, пожалуй,
Всё ценное выносят из пожара —
Оно должно дожить до эпилога.
Цветочно-ядовитые салюты.
И что же, под платаном лучше спится?
Писал ещё мудрейший Авиценна
О пользе исцеляющего сна.
Я и сейчас уверен абсолютно,
Что звёздчатыми листьями накрыться
Удобнее, чем хиленькой драценой
В одиннадцатом, слева от окна.
Тряпичное линяющее небо —
Всё плохо у художника со стилем!
На проводе ворона. Знать, убили…
Кого теперь, Бориса или Глеба?
Шолоховеет буйная трава,
Вчерашний день из синей смотрит лужи,
Наивен, подытожен, разутюжен.
Подмигивает, будто бы сова.
Устали от людишек города,
Квартал нелеп, как пожилой Есенин,
Заканчивалось недовоскресенье,
На вид получетверг-полусреда,
Не то Мадрид, не то Ершалаим
В бетонной панировке (недожарен!),
На низком бледно-сером тротуаре
Стоим и долго что-то говорим
Про жуткое со смехом пополам.
Всего не перескажешь? И неважно,
Найдётся, чай, в томах многотиражных
Пространство мемуарам и стихам.
Наверное, ржавеющие шпили,
И вечера в глухом амфитеатре,
И человек с повадками ондатры,
И жизнь доисторических рептилий,
И жёлтые моравские леса,
И мокрая московская брусчатка,
На чёрном грифе пальцев отпечатки,
И всё, о чём не стану здесь писать,
Придерживаясь некоторых правил, —
Всё это заслонить собой не вправе
Тот мир, где черноморские платаны
Стоят как пожилые мудрецы
И слушают цикад с утра до ночи
В блокаде муравьиных многоточий
И помнят, где начала, где концы,
Где юмор, где бесстыжая сатира…
Да, всё это останется, платаны.
Смеются пожилые истуканы,
Мир — тайна! Сколь его ни препарируй,
Он сложный и пугающе простой,
А память избирательно-нелепа,
Но тексты, залежавшиеся в склепе,
Знакомы до последней запятой.

Над головой нахальные платаны…

                2019