Материнские энергии

 

Мария сидела за синтезатором, наигрывала какую-то мелодию. Мелодия не знакомая, звучала красиво, но печально.
«Новое творение, что ли? – подумал Ивар,– красиво, но почему так печально, что её вновь печалит? Все же, хорошо.
Уже вечер был, сидели на террасе, пришли ещё сослуживцы в гости, весело разговаривали, смеялись, что-то вспоминали, разбирали полёты. А Мария на своем обычном месте что-то наигрывала, даже не подошла, как всегда пожелать всем здравия. Сидела тихо играла. И вдруг запела, запела песню. Такую песню Ивар никогда даже не слышал.

- В полном разгаре страда деревенская, доля ты русская долюшка женская вряд ли труднее сыскать.
Пела так, что пробирало, брало глубоко за сердце, за душу. И уходило вглубь.
- Что это за песня? - Спросил Петра.
- Вообще-то это не песня, стих Некрасова, русского поэта, - ответил Пётр.

- Не мудрено, что ты вянешь до времени, всевыносящего русского племени многострадальная мать! – Продолжила петь Мария.
Она повторяла некоторые строки на высокой ноте, тянула так, что звон был в воздухе.
Все потихоньку замолкли и слушали песню. Песня всех удивила, но слушали внимательно, она увела, утянула в какое-то время, никому неизвестное, но возможно каждый вспомнил или увидел, пригрезилось ли та эпоха трудностей и каждому своя мать в этом ли времени или в каком-то другом. Ивар осмотрел всех сидящих за столом и на диванах, все были в грёзах или воспоминаниях. У кого-то мелькали улыбки, кто-то руку прикладывал к сердцу и на лице такое страдание выходило. Кто просто сидел и хмурил брови, а потом голову на грудь уронил, и как бы всхлипывал.
- Что это, Пётр? - спросил Ивар.
- Ты знаешь, её творений порой и мне не осознать. Не вникаю, что ей Матушка посылает, какой посыл послать землянам, раскрыть ли женские сердца, а когда мужские. Знаю, Лада её тоже бережёт. Вот здесь собрались, видишь, одни мужчины. И ещё ни один не очнулся, значит идёт работа с ними, через песню, что-то пробудится, иль уберётся чрезмерная амбиция, эгоистичность, с гордынею порождение, иль эмоция, или расколется скорлупа. Единого им познать пора и на верною тропу встать, посмотрим, что с ними произойдёт по прошествии.
- Ух, мысль её быстра, - восхитился Ивар
- Она с рождения такая, конечно не вот сразу, а Лада с ней сама занималась, поэтому у неё мысль, так сразу во всех направлениях творит, но ей ещё очень хочется быть и просто человеком, - смеясь, ответил Пётр, - поэтому и озорничает, и во всё вникает. Хотя потом посмотришь, все её выходки направлены во благо, своим озорством кому-то и помогает. Живёт и жизни радуется.
Ивар встал, но Пётр остановил.
- Тихо пусть допоёт до конца. Творение нельзя остановить.

- Что же ты стала над ним в отупении? Пой ему песню о вечном терпении, пой, терпеливая мать!
Эти слова Мария часто повторяла, и повтор шёл на высокой ноте, звенело в пространстве, вначале тихо, затем сильнее. То звонко, то глуше, то словно капель, то хрусталь, а то серебро.

- Что это? - Спросил Ивар, - ты слышишь Яросвет?
- И слышу и вижу, - ответил Пётр, - А ты разве не видишь?
- Да, и я вижу, - ответил Ивар, - вот спрашиваю, что это? Что происходит?
- К каждому их род пришёл. С душами их разговаривают, идёт работа, это так Единый хочет развернуться, раскрыться в каждом, сейчас он предков их послал. К кому матушка их пришла, к кому из прошлой жизни. Смотри над каждым из них, много душ мелькает. Которые их обнимают, которые рядом стоят и улыбаются, и все что-то им говорят, передают, иль просят. Видишь, женская энергия витает, старается в них что-то разбудить, у каждого своё… Материнские энергии идут, и очень сильные. Всё что не получили в детстве, или растеряли, вот сейчас получат. Что-то будет происходить и через них здесь на земле.
- Что Пётр?
- Ты, что познать мысли Единого Творца хочешь? - Улыбнулся Пётр, - однако ж занесло нашего ветра, - засмеялся Пётр. - Принимай его сам, тогда познаешь. - Но думаю, тебе пока хватает, того чего он сам тебе разворачивает, раскрывает, иль я не прав?
- Прав, порой осознаю, что здорово отстаю, но почему-то ещё малость только открывает мне Единый, смотрю на Марию и даже сказать, что не знаю.
- Расслабляться надо, когда ты чувствуешь его, идёт тебе столько, сколько тебе и надо, чтобы осознать единого. Да тебе ещё осознать то, что пришло в сотворении любви. при венчании. Не всё же сразу у тебя течет в сознании, а каждое творение иль мысль, осмыслить надо, осознать, чтобы мыслеформы творить пошли без искажений. С Марийкой у вас разное направление, предназначение одно, но и каждому своё.
А отстающих нет, всё идёт как надо. Кому какое творение подать Ему решать Единому Первозданному...
- А, что Николая-то нет и Светлозара? Где они? Обычно с нами бывают.
- У них свои дела, - ответил Пётр, - с нами они сидят, когда свободны, или их энергии здесь нужны.
В данный момент здесь собраны, те кому нужны материнские энергии. Творение матерей через Марийку.
- Смотри Дэна, как занесло, ох и глубоко он ушёл. Он и так последнее время задумывался над чем-то. - Сказал Ивар.
- Да, Дэн пробуждается и быстро, Сергей с Виктором, с первого дня здесь, а пока ещё нет, Виктор немного вспомнил солнечное пространство, но возможно после сегодняшнего он пробудится.
- Пётр, я вспомнил, поправь меня, если я ошибаюсь, что тот рай, до ухода в солнечное пространство, был здесь на этом месте, где сейчас село и поместье поставили на перекрёстке всех путей. Так ведь?
- Ты о перекрёстке же и раньше знал.
- Да, знал и вот сейчас вспоминается, что на этом месте в этом пространстве когда-то было и то пространство, в котором мы жили все.
- Да, ответил Пётр, но, как ушли мы, поднялись, оно сильно пострадало от излучателей, потом как закрыли куполом перекрёсток, начало возрождаться, и далее восстанавливаться. Мы с Марией несколько раз опускались, первый раз ей очень тяжело было, но выдержала.
- А тебе?
- Хм, мне? А, что мне будет? Был дискомфорт, но это от того, что ещё приходилось и Марийку поддерживать. Но мы недолго первый раз были здесь, почистили, ключи опустили, да так кое какую ещё работу сделали. А она тогда тебя искала, в одном местном, как бы признала тебя. Тогда оказывается, не все поднялись, и мы ведь заметили поздно, а здесь они сильно изменились, новое поколение выросло, но с гармонизацией восстановилось у них всё, кроме памяти.
- Я здесь не был, я вообще в это время был в другом конце вселенной. Так получилось, и очень сожалел, что не дождался её тогда перед отлётом.
- Нет, и я это знал, но она должна сама была удостовериться. Она потом рассмотрела, конечно, разочаровалась, а потом сказала, что всё равно ты появишься здесь. Она была очень разочарована, когда ты исчез и не пояснил ей ничего, и она ушла в процесс восстановления земли.

- Вкусны ли, милая, слёзы соленые, с кислым кваском пополам?.. пропела Мария, повторив три раза, два раза на высокой ноте, что перезвон начался в пространстве, и последний раз на низкой. И звон пошёл нежный, как бы говоря, «просыпайтесь дети мои от векового сна». И далее песня закончилась, а Мария продолжала наигрывать только мелодию.
- Ты потом родился?
- Нет, несколько раз ещё, просто опускался.
- С Марией?
- И с ней бывал, и с другими такими же сильными как я, здесь проводили другие работы, перекрёсток должен был заработать.
- Потом дедушка опустился, несколько раз уходил, поднимался, а потом с бабушкой опустились, тяжеловато всё проходило, но адаптировались. С тех пор они здесь, порой исчезали, но появлялись. Самое долгое исчезновение было уже при мне, но дядя со мной был, а вот Марийка родилась, пришлось и им исчезнуть, тебе Николай рассказывал.
- Да рассказывал. А почему ты меня долго не искал?
- Пока не нужен был, Марийка маленькая была, я знал, где ты смотрел, следил за тобой. Я может быть и ещё подождал, но нужен ты нам стал. Что началось то, сам понимаешь, а у тебя переплелось и сердечные дела, амбиций нахватал, много чего было в тебе ослаб ты, сам того не замечая в погоне за любимой, тем более даже не знал где искать.
- Да это так.
- А нет бы успокоится, да поразмыслить, ну ладно в прошлом всё, далее живем в благодати и творчестве с Единым.
Мария провела по всем клавишам, влево и вправо и аккордом ударила высокой нотой и низкой. И ушла в дом.
Ивар смотрел, как пробуждались от оцепления, как от сна. Кто потягивался, кто вздрагивал, кто удивленно осматривался, как бы спрашивая, «а как я здесь оказался»? кто радостно улыбался, а кто хмурил брови. Несколько минут была полная тишина, все ещё были в себе, там внутри себя. Потом стали смотреть друг на друга, замелькали улыбки, не смело так застенчиво, стали спрашивать друг друга, что же произошло здесь, от чего мы все такие?
- А, что это было? - спросил майор, он чаще всех приходил в гости сюда. С тех пор, как он просил автограф у Марии, он и вспоминал об этом эпизоде, а порой ему думалось, что во сне всё это приснилось. Но сюда его тянуло вновь и вновь, он чувствовал блаженство здесь. И под любым предлогом на девушку хоть раз взглянуть, душой оттаять, глядя на неё, вспоминать и доченьку свою, чем-то похожую на неё, давно уж нет её здесь на земле, случайность роковая, отняла у него, а здесь он вновь разглядел в Марии дочь свою. Конечно Мария чуть старше девочки моей, годочка на два, наверное, старше, но Алёнушка чем-то походила на Марию, тоже мудрой была, да так что удивляла всех, не смог её сберечь и мать её, сейчас вон вновь их увидел. Вместе были и радостны, всю печаль с него убрали. Счастьем одарили, рассказали, как живут и как жить надо, показали мне мою суженую другую, сказали, здесь она, присмотрись. И строго с улыбкой приказали жить в гармонии и не тужить. А доченька, так и сказала, что сестрёнку и братишку надо и в сестрёнку она вернётся, запомни папочка родной, любимый, так и сказала. И стон из груди его пошёл. Пётр подал стакан воды ему.

И ни у кого небыло удивления, каждый переживал своё, познавал и осознавал. Да ещё не враз это осознаешь. Все сидели тихо, а потом все вдруг гости домой засобирались. Может осмыслить увиденное ими там во сне иль в грёзах, где были только что вот там где гармония и где их там одаривали любовью, и что получили. Знания, багаж для сердца, раскроется когда? Сердца их ещё волнуются, так хотелось вновь туда попасть. Прощаться стали.
- А ужин? - спросила, подходя к столу, Марина с посудой, стол накрывать.- Петь? Эт как? Готовили, готовили.
Пётр хлопнул в ладоши, сильно, словно гром громыхнул. Рано им отсюда уходить, здесь ещё побыть в этих энергиях. Энергии помогут им принять то, что получили.
- Сейчас все поужинаем, всё равно дождь пошёл, куда вы по дождю пойдёте?- И действительно зашумел дождь по листьям по крыше да такой сильный ливень полил. – Марина, пожалуйста, накрывай на всех, - сказал Пётр с улыбкой.
И все услышали, откуда-то, как сверху или он везде раздался, голос Марии.
- Дождик, дождик поливай, всё пространство очищай. Дождик, дождик веселей, не спугнёшь моих гусей, мои гуси дома не боятся грома, пропела детскую песенку, которую пели с подружками в детстве, - и она мокрая с Валентинкой вместе, со счастливым смехом, забежали на веранду, и побежали в дом, лишь оглянулась, весело улыбаясь, сказала
- Всем здравия друзья!
И громыхнул с такой силой гром, что гости все вздрогнули, а Марина выронила поднос, проговорила.
- Ой, божечки, что же это делается? Опять бунтарка напроказничала.
И слышен только счастливый смех Марии из дома.
«Когда она успела пройти в сад? Подумал Ивар, она же в дом ушла, сам видел», и услышал, как Пётр отвечает, «через другой вход, через кухню, творение ещё продолжалось».
Пётр засмеялся.
- Что это ты, Марина? Грома испугалась? Это нормально, гроза и ливень как прекрасно! – Восхищённо сказал он. Подошёл к перилам, подставил ладонь под дождь, продолжил, – а дождик-то какой теплый, скоро он закончится. Прелесть! Осень, а летний дождь.
«Конечно. - Думал Ивар,- тебе ничего не стоит его сотворить. Или, это Марийка? А может вместе? Скорее всего вместе»
Пётр посмотрел на Ивара, улыбнулся, но ничего не ответил.

Таисия-Лиция