В краю охоты вечной...
надетый на протоку, как на ось,
столь нежен, что жевать его не надо,
Бог в мокасинах названого брата
по берегу отлогому идет
и рыбы на траву выходят сами,
не умирая, превращаясь в мед,
текущий у теней меж челюстями,
стекающий по спинке языка
в чувствилище, похожее на сердце,
как жир, как мед печаль моя сладка,
мои друзья, не знающие смерти,
по всей равнине разожгли костры,
и медленно - из дыма над травою
сгущаешься для поцелуя ты,
бессмертная и юная, как Хлоя.
Свидетельство о публикации №119081803587