Тайный Орден честных лжецов

Когда кто-либо говорит или же пишет, тщательно подбирая  слова и сравнительные обороты, речь его становится похожей на замысловатую восточную вязь, хитросплетения которой очень сложно проследить ленивым    взглядом обычного человека. Таким осторожным и слишком продуманным подходом к собственному вербальному творчеству обладал неизвестный до поры гений который зная себе цену все больше молчал, даже не замечая чего то вопроса или обращения. Конечно, его сразу попытались классифицировать, совершенно справедливо определив в "странные", но  не чудики или заучки, а просто странные. Тип данной личности в большинстве случаев так и останется Терра Инкогнито для общего народонаселения хотя интерес, думается, не потеряется практически никогда.
Это не значит что достойное будущее гарантировано и успех ждет, и восторги и рукоплескания уготованы судьбой для подобных данному индивидуму, напротив, непонимание и страшит и разделяет отталкивая потенциального лидера от его толпы.
Гений одинок, потому что он-гений. Он не боится одиночества-это его стихия. Толпа обрекая его на изгнание - всего лишь возвоащает рыбу в море.Однако, общество друзей, да и вообще публики жизненно необходимо даже гению. С нашим же отшельником все обстояло безнадежно грустно.  Никто не дружил с ним и сам он сторонился ребят,  а тут еще стал игнорировать учителей и комсомольский актив школы.  Понятно, кому достичь его высот интеллекта, но ведь и элементарной скромностью не мешало бы обзавестись.
Классная руководитеоь пошла по пути пристального изучения объекта, то есть решила навестить вундеркинда на дому. Благо нашелся предлог-участие в олимпиаде по химии в условиях ускоренной подготовки.Преподаватель нашла старенькую коммуналку, темную и заваленную замшелым хламом, воткнула палец в звонок и поморщилась от резкого трезвона. Вышла старушка в роговых очках и вопросительно уставилась на гостью.
 -Федя Левин тут живет? - спросила Инга Арнольдовна и уже увидела Федора в двери.  -Проходите, здравствуйте. -Негостиприимным тоном,  нехотя пригласил учительницу .
-А это кто- твоя бабушка? -по девченочьи запросто начала общаться Инга.
Федор демонстративно не поддерживал разговор.
-А где мама?
-В рейсе, вернется не скоро.
-Ясно-коротко уронила Иега и повела глазами вокруг. Старенький комод, этажерка, вещи которым впору стать экспонатами музея советского быта...
-Ой! Это радио?-радостно воскликнула она и подошла к запыленному конусу довоенного репродуктора.Вме дышало нафтал новыми испарениями истории.
Федор насупился и  и присел на грубый кухонный табурет. Перед ним лежали вдоль края стола детали какойто техники и различные отвертки.
-что это ты делаешь?-  снова по детски спросила Инга и с любопытством стала осматр ваться дальше. -Работаю я. Ремонтирую приемник, а Вы решили отвлечь меня от дел. -сказал С с упреком серьезный и хмурый Федор.
-Прости,-Инга  опустила голову и заметила грязные ботики в углу. Помнится , мать  Феди пришла как то на родительское в таких. Ужасно... как можно ходить в таком старье.Инга набралась храбрости и выпалила: К оли пиаде, к экзаменам когда ты готовиштся?
-Не готовлюсь. Зачем мне?-лаконично и не любезно отвечал парень.
Инга Арнольдовна направилась было к выходу, но замешкавгись  обернулась на Федора. Он молча заталкивал обратно в смежную комнату мать.  Неопрятная женщина с всклокоченными волосвми была пьяна. Перед ней мелькали руки сына не пуская выйти к непрошенной посетительнице.
-Федюшка, свет мой, дай же я обниму вас всех! Куда уходит эта дама?-тыкала пальцем в сторону Инги беззубая, еще не старая, оплывшая женщина. Синяк на скуле и  такие же, как у сына ярко голубые глаза было просто невозможно видеть. Инга почему то испвтала острый приступ стыда и выскочила на улицу, задыхаясь.
Отчего то хотелось заплакать и она, не зная еще зачем-зашла в магазин и купила тетради. "Всегда пригодятся"- подумала она, стараясь заглушить в себе впечатление омерзения после посещения Левина. "А ведь он видит все это каждый день и приходится работать и учиться... А еще и мы, со своей олимпиадой и общественной нагрузкой ... И еще бабушка, такая хилая,   да вонючий коридор коммуналки, с тараканами и пыл...Инге опять стало не хватать воздуха.  Она снова видела перед собой образ матери Федора и его брови, изломанные страданием и грустью. "Так вот почему он всегда молчалив. Вот почему не весел, не дружит ни с кем и не зовет никого в гости."Волна нежной жалости защемила сердце и  Инга, молодая тридцатилетняя женщина, которая еще не родила , но уже по матрински захотела   пасти этого долговязого тощего ребенка, которого надо бы не учить и воспитывать, а просто сытно и вкусно накормить, чисто и красиво одеть, ласково пригладить вихры и сказать сто то очень хорошее...