Владимиру Набокову

...И тогда я смеюсь, и внезапно с пера
      мой любимый слетает анапест,
образуя ракеты в ночи, так быстра
       золотая становится запись.
И я счастлив. Я счастлив, что совесть моя,
       сонных мыслей и умыслов сводня,
не затронула самого тайного. Я
       удивительно счастлив сегодня.
Эта тайна та-та, та-та-та-та, та-та,
       а точнее сказать я не вправе.
Оттого так смешна мне пустая мечта
       о читателе, теле и славе.
Я без тела разросся, без отзвука жив,
       и со мной моя тайна всечасно.
Что мне тление книг, если даже разрыв
       между мной и отчизною -- частность.
Признаюсь, хорошо зашифрована ночь,
       но под звезды я буквы подставил
и в себе прочитал, чем себя превозмочь,
       а точнее сказать я не вправе.
Не доверясь соблазнам дороги большой
       или снам, освященным веками,
остаюсь я безбожником с вольной душой
       в этом мире, кишащем богами.
Но однажды, пласты разуменья дробя,
       углубляясь в свое ключевое,
я увидел, как в зеркале, мир и себя,
       и другое, другое, другое.

1942
 Владимир Набоков



Владимиру Набокову

Там
за этой границой наших миров
Цинцинат
Тебя уже не осудит никто
И спрятаться негде
И
Некому
поставить Мат
Там  Цинцинат ты можешь спокойно ловить
Разноцветных редких Бабочек миллионы штук
Там Петр 
откроет дверь услышав  твой стук
И пустит
         Любить