Эмаль

Издательский дом "Лига", Коломна 2019


         
                посвящается художнику-эмальеру Андрею Авдееву


АНГЕЛЫ ПОД ДОЖДЁМ

Три ангела стоят; и облачные груды
на перья им кропят библейские стихи,
и сыплются листвой цветные изумруды
на ризы, на главу, на крыльев малахит.

Прохожий под дождём едва заметит их:
что бестолку смотреть? – собрались «на троих».

Но ангелы стоят; и празеленью бронзы
мерцает каждый блик небесного пера;
и горечь тополей, и лиственные лозы
сплетаются, как знак Мамврийского шатра.

Пятидесятый день – и Троицкая зелень!
Воздушная стезя божественных дождей!
И ангелы хранят в притихшем надземелье:
животных, и цветы, и грустный мир людей…



ТЕЧЕНИЕ

Не остановишь тёмные потоки
и волны, и обломки кораблей,
и греческих богов напор жестокий,
и йодистый налёт морских полей.

Волнуется зелёное стекло:
старик Харон ворочает весло…

Течение дробится и рябит,
осколками холодными струится;
обрывками  улыбок и обид
волнуют глубь таинственные лица.

Кипят водовороты бытия,
меняя разом: плоть и облаченье!
И движется тяжёлая струя,
и длится бесконечное теченье…



ВАВИЛОН

Словно земное море – толпища Вавилона!
купами рвутся в небо сени Семирамиды,
где зверо-боги тучей сидят на склонах,
где бирюзою грезят глиняные хламиды.

Тысячелетний клёкот берёт в полон их
клинописью тяжёлой, надменным видом;
высятся на Воротах демонские иконы,
Башня бормочет в небе проповедь яфетидам.

Только что вызрели Божьего Гнева грозды:
тяжкой грозой паденья грохочет воздух,
рушится долу построенное с огрехом!

И восстаёт пустыня прибоем пыли,
тьмою пророчества, словом Иезекииля,
и отзывается в Небе библейским эхом!



ВЕСНА

Ещё не пробивается листва
и прячутся весенние приметы:
как после сна, колеблются едва
на утренней заре движенья веток;

лишь кое-где, наивны и робки
проклюнулись пушистые цветки.

О, милые! Как дышится вольней!
Как душу мне омыли и согрели
прелестные улыбки этих дней –
начальных дней невинного апреля!

И нежной сенью утренний туман
скрывает солнце дымкой неземною…
И на сердце у нас – опять роман
с застенчивою девочкой – Весною!



ДО ЗВЁЗД ДАЛЕКО
(сонет-газель)

До предела небес долететь нелегко:
и земля тяготит, и до звёзд далеко;
только ангелы свет оперяют крылами,
видя Вышний Престол далеко-далеко.

Там, среди облаков, разгорается пламень
и лучи вековечные шлёт далеко,
в изумрудной лампаде парит лепестками,
над узорами перьев летя далеко.

И живая Земля – драгоценностей кокон,
внешним взором её не постичь – далеко.
Только строгий Господь – бесконечное Око –
может гроздьями Духа кропить далеко.

Пей, Руми аль-Икэ! И таинственным соком
опьянись, и пойми: до глубин – далеко!



БАБОЧКА

Седых небес натянутые снасти,
святых ветрил невидимые нити,
крылатое, сверкающее счастье:
летят они, и некому пленить их!

Лёт бабочки на лике небосклона –
одетый светом ангел Аполлона!

И Времени сачок над ним невластен;
порхают лепестки над перстью суши,
и цвет их так же ярок и прекрасен,
как будто воскресающие души.

Евангельским дыханием над нами,
потоками незримого потира
сверкает драгоценными камнями
пыльца небес, просыпанная миру!



ДРЕВО ЖИЗНИ

Небо Вселенной распахнуто древней ризой,
листья созвездий звенят в неземных системах;
кроной огромной раскинулось Древо Жизни,
корни скрывая священной землёй Эдема.

Ствол подпирает небо колонной карей,
вены ветвей таят мириады тварей…

Гады и рыбы, растения, звери, люди,
вихри энергии, шорохи солнц, кометы…
Эхом звучит божественное: «Да будет!»
что произнёс когда-то Владыка Света.

О, не нарушьте хрупкие скрепы тверди,
не пробуждайте в Господе грозы гнева!
…Крылья архангелов молча хранят бессмертье,
стражами став на часах у подножья Древа.



ИСПАНИЯ

Иберии лиловое вино
расплёснутое вдоль по римским плитам!..
Его гаданье тайно и темно
по городам и замкам позабытым.

И чуть горчат корицею и нардом
немые тени мавров и сефардов.

Слоится жаром сказки каждый миг,
гружёный галеон стоит у брега,
и грудами горят костры из книг,
и видят сны Сервантес и де Вега

Фиал фламенко брошен и разлит,
огонь бежит в крови гортанным пеньем…
И ввечеру – невидимый – стоит
лиловый бык на каменной арене.



КОВЧЕГ

Волны Потопа плещут о борт Ковчега,
с чёрного неба раскатами бьют зарницы,
крепостью кедра, распахнутым оберегом
стонет под ветром судно – земным зверинцем.

Хляби разверзлись бурлящей небесной раной;
а в Корабле: олени, и львы, и враны…

Странно бликуют шкуры, во тьме алея:
тигр полосатый и стройный жираф пятнистый;
всюду кричат и стонут, мычат и блеют;
сбились одной семьёю слоны и птицы

 – Будут картины выситься медной рощей,
будут сливаться плави эмалью пленной!
…Где-то на палубе Бык примостился мощный –
холка его подпирает престол Вселенной!



КУПИНА

Когда гудит огонь в кипящем жерле печи,
тот жар, что в тростнике запрятал Прометей,
звучат в его лучах неведомые речи
и плавится эмаль космических вестей.

Вселенная поёт – и видится далече:
струится плазмы плоть в томящей пустоте,
как будто Вечный Бог, огонь вочеловеча,
с пророком говорит в пылающем Кусте.

Гори, густой глагол, сплетеньями столетий,
твори бессмертный мир в ином, Нездешнем свете,
где древле Моисей в пыли клонился ниц,

на скалах, где гроза гремела неземная,
где Голос грохотал скрижалями Синая,
в раскатах дымных туч и отзвуках зарниц!



МАСЛЕНИЦА

Развернувши скатерть, словно знамя,
провожая зимние деньки,
носятся с закуской и блинами
дети, молодицы, мужики.

Старцы приобнялись «на дорожку»
под морошку, водку и гармошку.

А над ними – яркие, как пламень,
в драгоценных ризах, точно встарь,
вестники овеялись крилами,
распевая радостный тропарь

Выпали чудесные часы им:
все труды остались «на потом»!
Ангелы гуляют по России –
ну а как ещё перед Постом?!



СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ

В ночи горят икон эмалевые плави –
страна облечена кольчугой образов!
Пылает алый цвет, как будто бурный пламень,
Георгия-бойца звучит высокий зов!

И яхонтом горит прекрасная броня,
и светел, словно снег, полёт его коня!

Зорит зелёный плащ сверкающим смарагдом,
и поднято копьё навстречу тленной мгле,
и снова спасены селения и грады –
чешуйчатое зло простёрто по земле.

Как страшен он врагам, и как пред Богом кроток,
бессмертного полка небесный командир!
И молнией летит по свету Божий отрок,
и мир зовёт его – и он спасает мир.



ЦВЕТЫ

Мне снился сон, прозрачный, словно воздух,
далёкий от земли и маеты;
лазурью лепестков струились возле
потоком – ярко-синие цветы.

Они тянулись к Небу, и парили.
как бабочек невиданные крылья…

А рядом плыли ангельские тени,
молитвенным молчаньем налиты;
они хранили трепетною сенью
воздушный ток нездешней Красоты.

Их стройный силуэт стремился выше,
прозрачными крилами вознесён…
Но шёпот лепестков доселе слышен:
я видел новый мир… Мне снился сон.



МИРО-ТВОРЕНИЕ

Виденье из пламени и стекла
янтарною лодкой плывёт во мраке
и сгустками духа слоится мгла
мерцая, как в сказочном зодиаке.

В таинственных отмелях бытия
идёт очарованная ладья!

Взлетая горе, ниспадая ниц,
забытый и ненавистью и любовью
парит среди странных зверей и птиц
Ангел Средневековья.

Янтарной хвоинкой горчит эмаль
сквозь вечную тьму, сквозь живую звёздность…
И что это? В небе речная даль,
иль тёмной рекой отражённый Космос?



НОЧЬ

Созвездия сыплются лепестками,
и вечер темнеет весенней синью…
Небесное Древо обвив руками,
прекрасные стражи хранят святыню;

и веет сумраком ночи росной
сквозь листья кроны – огромный Космос.

Ночное безмолвие! Тьма Вселенной!
И хочется вечно беззвучье слушать!
И кажутся попросту пылью тленной
во мраке – бедные наши души.

Но льётся синью весенний вечер:
для нас распахнута эта полость!
И властно тянет в немую вечность
нездешним зовом – Предвечный Голос!



БЕССОННИЦА

Бессонницей сумрак окутан –
в ночи и на сердце – темно;
ступают немые минуты,
бессчётные тени слонов…

И вновь осеняет стада их
Луна безнадежно-седая…

 – Сойдите с античных фронтонов,
из лунной бессловной молвы
пернатые стаи грифонов –
вы – птицеголовые! – львы!

Персидские львиные птицы –
слетайтесь на греческий трон!
И тихо укроет ресницы
незримый таинственный Сон…



СФИНКСЫ

Прилетели из Персеполя
на окраины Эллады,
свили бронзовыми скрепами
заколдованные клады.

Стали над путями краткими
непонятными загадками.

Плещут крылья, словно лопасти! –
разгадать не догадаешься –
полетишь в объятья пропасти,
точно камень, упадая в них.

Но пройдёшь путём эдиповым –
и на выходе из грота
рыкнут бронзовыми скрипами
растворённые ворота!..



РУНО

Лети, душа, на лёгкие поля,
где волны гонят пенные «барашки»,
где аргонавты дремлют у руля,
забыв на миг просмоленные плашки!

Лети, душа, на вытянутый брег,
что золотом шуршит который век!

Где травы жнут богатые стада,
где гребни гор скрываются из виду,
и бродит овнов долгая чреда
в туманах заболоченной Колхиды.

…Ясону в чаше подали вино,
дракон уснул среди безмолвной чащи;
и Гипнос вяжет сонное руно
потоком полунощным и блестящим…



ЭЛЕФАНТ

Багряною охрой начерчен слон
в тени первобытной седой пещеры;
и призрачной дымкой слоится сон
в плену туманной и зыбкой сферы;

и в ней, как в затворе Платона – снится
видений древняя вереница…

И тени грезятся там и тут,
слепящим светом пылает факел,
когда гиганты – стеной идут,
один другого тесня во мраке.

В белёсом облаке бродит ум,
и трепет сердца волнует вены,
и Память – красками ржавых умбр
забытый контур кладёт на стены.



ТРОИЦА

Скатертью зелёной стол укроется,
рубище шатра – как будто храм;
и сквозит таинственная Троица,
что однажды встретил Авраам.

Тянет ветер ткани на шестах:
над землёй, над Жертвою Христа.

Нам одним виденье открывается
Истиной, неведомой другим:
нети заблуждения сорвав с лица –
Триединый Ягве Элогим!

Пологи шатров трепещут флагами,
Библии нашептывая быль…
Тонкою стезёй уходят Ангелы,
отряхнув космическую пыль.



ВОСТОК

Языческою роскошью цветов
под вечер полыхает Междуречье,
и клинописью глиняной – Восток
вытачивает каменные речи;

мерцают, словно смуглый изумруд:
Ассирия, Хатусса и Нимруд…

И гроздья – самоцветами горят,
и пьяным ароматом бродит воздух,
и кажется речей гортанный ряд
тяжёлыми бронзовками на розах.

И так – из этой тайной темноты,
где чудища дворцовые дремали,
ложатся пышной россыпью – цветы
на пурпуре пылающей эмали!



РОССЫПЬ

Как будто кометы ночных небес,
что сыплют сквозь сито жемчужным просом,
ложится на стол, обретая блеск,
литых эмалей цветная россыпь.

Кусочки сказки, бессмертья смелость –
ласкает ладонь самоцветов мелочь!

И в каждой льдинке – отдельный миф,
как будто капля драконьей крови,
пленительный символ, иероглиф,
сплетенье редкостей и диковин!

Войди в эту россыпь – святой исток
ручей искристый, огнём палимый…
Возьми этот образ – и как цветок
набрось тихонько на грудь любимой!



ЭДЕМ

Златятся неземные дерева,
и видим в их мистической чреде мы
процветший Дух на грани естества,
душистое дыхание Эдема…

…Но в гордости людской таился враг
и Рай сокрылся тягостью земною,
где нынче стонет распятый Ирак,
окованный кровавою войною.

 – И к нам Эдем нисходит лишь во сне,
на розовом вечернем полотне;

и сердце тянет в ласковый закат,
неведомый ни горю, ни заботе,
где пальмы вековечные стоят
бессмертные – в небесной позолоте!



СОФИЯ

Это Святая Тайна – Премудрость Бога
как фимиамом, наполнила свод Вселенной,
храм до небес поднялся – пшеничным стогом,
и укрывает Космос цветные стены.

Зернью мозаик играют святые латы –
стражи небесные реют, шестикрылаты!

Дом благовонный наполнен пернатым шумом,
Дивная Дева ждёт, пеленой повита,
голову клонит, объятая Божьей Думой,
в тонкой ладони держа потаённый свиток.

Вспыхнут водою жизни ростки сухие,
и беспредельность мира вместится вмале!
Через века и страны глядит София
царственною иконой живой эмали!