Очаг

Буквально только что, мгновение назад –
горел очаг, мурлыкал кот… все были живы…
смотрелись в Каменку* заплаканные ивы,
не смев поднять свои зелёные глаза.
Казалось, детство растянулось на века’,
не обогнать родных не мудростью, не ростом,
но покрывался мясом мой костистый остов
и обмелела полноводная река.

(Иван Иваныч, разменяв полсотни лет,
залез в петлю в своей трехкомнатной квартире,
себя не видя больше в этом странном мире…
был “этапирован” в дом сумасшедших, дед:
герой войны не нужен стал своей родне
/нет, пригодились им накопленные тыщи!/
теперь вот ездят к ветерану... на кладби’ще,
топя кручину в доморощенном вине.
Ушёл Степан, туберкулёзная душа,
харка’я кровью на больничные постели;
он слыл, когда-то, поселковым менестрелем…
за ним отправились девчонки, не спеша –
Тамарка, Надька, Галька… алкоголь, болезни
под корень выкосили наш уральский род;
их дети, внуки не похожи на сирот,
поскольку нынешнему обществу полезны).

Горит камин, и с фотографий на стене
мне улыбаются /ещё живые/ лица:
Степан поёт, Иван Иваныч матерится,
а дед гарцует на разнузданном коне.
Век слишком короток для женщин и мужчин,
себя сжигающих в привычках и пороках…
мне очень грустно, безнадежно одиноко
от всех случившихся, безвременных кончин.

______________________
*река на малой родине



16 августа 2019 года
Санкт – Петербург