Покаянные годы иеромонаха Никона. Сцена седьмая

Cцена седьмая

В Грановитую палату входят Царь и Великий Государь Алексей Михайлович и  его ближайший помощник боярин Борис Иванович Морозов.

М о р о з о в
Мой Государь, изволишь ли приняти
Игуменов, положенных в сей сан
В последние года;. Там же из знати
Средь них есть двое. Впрочем, из крестьян
Там тоже есть один зело учёный,
Кто всех иных на диво превзошёл
В премудростях Евангельских. Мних оный,
К тому же знаем как заводчик пчёл.

А л е к с е й (мечтательно)
Да, пчёлы – это благостное дело.
Я к пасеке, бывало, подхожу,
А сердце уж, незнамо как, запело:
Гляжу на малых сих и не тужу.
На лавочку присяду недалече,
Любуюсь ими, слушая их гуд…

М о р о з о в (возвращая молодого царя к делам)
Мой государь, велеть зажечи свечи?

А л е к с е й
Вели, друг милый, не сочти за труд.
А следом кличь тех пастырей в палату.
Готов я их, не мешкая принять
И каждому свою назначить плату,
И должной мерой каждому воздать.

Морозов выходит. В палате зажигают свечи. Алексей усаживается на трон. Через некоторое время в палату в сопровождении Морозова и патриарха Иосифа входят несколько недавно рукоположенных в игумены  монахов. Все глубоко кланяются Алексею Михайловичу и только один – игумен Кожеозерского монастыря Никон – кланяется сначала Образам, и лишь затем – Государю. Это вызывает едва уловимое удивление Морозова и некоторое беспокойство патриарха. Однако, молодой Государь добродушно улыбается, встаёт и, приняв благословение от патриарха, возвращается на трон. Затем жестом приглашает гостей усесться на ближайшую к себе лавку.

А л е к с е й
Здоровы будьте, гости дорогие!

Гости встают и кланяются царю

Н и к о н (спокойным уверенным тоном, от имени всех приглашённых)
Здрав будь и ты, Великий Государь!
И да хранит тя Бог и все святые,
Как ты хранишь Отечества алтарь.

Государь вопросительно смотрит на патриарха

П а т р и а р х
Се от разумный пастырь, отче Никон.
Кожеозерский монастырь под ним,
Он Божий страх хранит в том месте диком,
И сам Господним промыслом храним.

А л е к с е й
Не тот ли ты монах, что в лета оны
С Елеазаром к батюшке был зван?

Н и к о н
Он самый, Государь, и бью поклоны
Я за него поныне…

А л е к с е й
Из крестьян
Не ты ли будешь?

Н и к о н
Отчич мой – оратай
Зело был справный. Грамоте учён,
Он и меня в учение сосватал,
Дабы умишком был не помрачён.

А л е к с е й
Мне сказывали, ты в краю полночном
Пчелы медовой множество завёл?

Н и к о н
Завёл, мой Государь, на травах сочных.

А л е к с е й
Прибыток есть ли с тех медовых пчёл?

Н и к о н
Коли знать норов их и в обращенье
Блюсти порядок, то и в тех краях
Пчела прибыток даст.

А л е к с е й  (с одобрением)
Знать, тем уменьем
Владеешь ты.

Н и к о н
Мы время не в пирах
Проводим, Государь. И коль с любовью
Молитвой жаркой освящать дела,
Господь даёт и мёд, и в изголовье
Приносит мир, и в мире меньше зла.

П а т р и а р х
С тех пор , как авва Никон стал игумен,
Кожеозерский монастырь возрос.
Устав там строг и службы ход разумен
И полон сад благоуханьем роз.

А л е к с е й
Мне помнится, святителя Филиппа
Сподвигл Господь на славные труды
На Соловках.

Н и к о н
И нам сей жребий выпал.
Филипп – водитель наш. Его следы
И силы нам дают, и вдохновенье,
Внушают не в безделье почивать,
И даруют смиреньем и терпеньем,
И учат Богу славу воздавать.

М о р о з о в (вполголоса, отвлекая царя от беседы с Никоном)
Мой Государь, яви вниманья милость
И сим иным, кто со смиреньем ждёт.

Алексей с сожалением отрывается от разговора с Никоном

П а т р и а р х
Се авва Нил, а се Андрон. Случилось
И им взять тягость пастырских забот.

А н д р о н
О, Государь! Яви свою заботу:
Во вспоможеньи нам не откажи.
Скудны во всём мы. Тягостей – без счёту.
И глад, и хлад: как Господу служить?

М о р о з о в
Андрон из рода Сицких, рода славна
И в мирны дни, а пуще – на войне.

П а т р и а р х
Сия обитель стала от недавна,
В краю пустынном в Пермской стороне.
Там дух поганства до сих пор витает;
Нести туда свет веры – долг святой.

А л е к с е й
Нам Сицкие – родня. Не обнищает
Казна, коли помочь общине той.

М о р о з о в
Иван Васильич Сицкий дядя будет
Троюродный игумену сему.

П а т р и а р х
Не всякого Господь идти понудит
В те пущи, чтобы там служить Ему.

Патриарх представляет следующего настоятеля
Се авва Нил – он Катыревых рода.
Свою обитель крепко в руки взял.
Без колебанья, Господу в угоду,
Именье продал, чем и обязал
Достатком он её и благолепьем.

Н и л
О здравии твоём, о, государь
Мы молимся, и тем живём и крепнем
И примем во слезах твой царский дар.

М о р о з о в
А ты почто не просишь, отче Никон,
О помощи обители своей?

П а т р и а р х
Просить о вспоможеньи не привык он…

Н и к о н
Мой государь! Что может быть щедрей
И слаще твоего царёва дара.
Уж то мне дар, что вижу я тебя.
Ты – Государь наш. И любовь и кара
Твои верны. Ты всем нам судия
В сем тленном мире. И твоим раченьем
Мы живы. Неустанно мы творим
О здравии твоём свои моленья,
И славим Бога! Будь же Им любим!
Пасём мы твой народ и окормляем
Духовной мощью все твои дела,
Молитвой истой предопределяем
Что свет и правда, что обман и мгла.

П а т р и а р х
Богата аввы Никона обитель
Заботами немалыми купчин
Московских. Никон же – ревнитель
Пред Богом за их праведный почин.

А л е к с е й
Купцов тех жертва стоит уваженья.
Откуда, авва Никон, знаешь сих?

П а т р и а р х (опережая Никона)
До пострига в Москве его служенье
Во храме именитых городских
Гостей имело место. Был он знаем
Как лучший из пасущих в по;ры те.
И всеми был любим и почитаем.

А л е к с е й
Знать, принял постриг не по простоте?

Н и к о н
Обет, о, Государь, исполнил давний,
Что в юности в послушничестве дал
И сам нарушил в обольщенье явном,
Когда попову дщерь в супруги взял.

А л е к с е й
Таков ли это грех?

Н и к о н
Господь за это
Трёх сыновей моих прибрал к Себе.
И стал я ревновать о том обете.
И внял Господь тогда моей мольбе.

А л е к с е й (чтобы не показаться неучтивым к другим, обращается к Нилу)
А ты, свят-отче, как попал в монахи?

Н и л
В твоём быв войске, много душ сгубил…
Спокаялся, и чтоб избыть те страхи,
В обитель близ именья поступил.

Алексей поворачивается к Андрону

А н д р он (не дожидаясь вопроса)
Средь сыновей был младшим у отца я
И чтоб именье наше не делить,
Мой батюшка, меня не отрицаясь,
Велел мне Бога за него молить.
А как обитель дальняя осталась
Без пастыря, послушно внял туда
Отправиться, в душе имея жалость
К тамошнему народу.

П а т р и а р х
Се страда
Тяжёлая, мой Государь.

А л е к с е й
Я знаю.
И посему получит он вдвойне.
Любовь Христову в душах возжигая,
Жалеть негоже о большой цене.

Патриарху
В чём нужды сих отцов – узнай, Святейший,
Их тщательно об этом расспросив.
Дабы отказа не было в малейшем…

Морозову
Не будь, Борис Иваныч, супротив.

М о р о з о в
Мой Государь, дела нас ждут другие.
Немало челобитных набралось.

А л е к с е й (поднимаясь)
Я рад знакомству, гости дорогие,

Приглашённые, понимая, что аудиенция завершена, встают и кланяются царю

И чтоб вам сладко елось и пилось
Отправим мы в палаты патриаршьи
От нашего стола питья и яств.

М о р о з о в (с долей иронии)
Отведаете вин и царской каши.
Идите с миром! Да хранит Бог вас!

Все выходят

А л е к с е й (тихо Морозову)
Скажи, чтоб задержали на недолго
Игумена, что Никоном зовут.

М о р о з о в
Исполню, Государь. (выходит)

А л е к с е й  (говорит сам себе)
Такая пчёлка
Полезна будет нам, скорее, тут.

Морозов возвращается с Никоном

А л е к с е й
Оставь, Борис Иваныч, нас на время.

М о р о з о в
Но, Государь!?

А л е к с е й (настойчивее)
Оставь на время нас.

Морозов с неохотой выходит
А л е к с е й
Я слыхивал, введений здравых семя
Ты заронил в обители?

Н и к о н
Да. Глас
Завёл един без прежних претыканий,
Чтоб Божьей службы ход понятен был.

А л е к с е й
Противился ли кто сих начинаний?

Н и к о н
Иной роптал… Да я то истребил.

А л е к с е й
Мне донесли, по греческому чину
Ты службы правишь.

Н и к о н
Так оно и есть.
Писцы в служебных книгах беспричинно
Такого понапутали – Бог весть.

А л е к с е й
Ты по душе мне, авва Никон. Право,
Хотел бы ближе я тебя узнать.
Сто лет прошло, как был Собор стоглавый.
Пора собор нам новый созывать.
В церквях служенье быть должно единым,
И ереси из книг церковных – вон…

Н и к о н
Преградою нестройностям старинным
Стать может, Государь, лишь твой закон.

А л е к с е й
Теперь скажу (мне не противься, Никон):
Во стольном граде будет твой приход…
Для пользы вящей, малой и великой!
Да будет же её не горек плод!

Н и к о н
Мой государь! Твоей подвластен воле,
Склонив главу, я лучше промолчу.

А л е к с е й
Так стань мне другом, ежели не боле.
Ты нужен мне. Пойми. Я так хочу.