Святая материнская любовь

Она сидела на чердаке, прямо на полу. Руками обхватила ноги, подбородком прижимая старенькое платье к коленкам. На улице шел дождь, срывалась гроза. Тут было уютно, дождь стучался по черепице, будто просился в гости. И некоторые особо настырные дождинки смогли все-таки забежать на теплое дыхание между стыков кровли. В углу чердака давно облюбовано место. Здесь привычно и не страшно. Может немножко пыльно и грязно, зато никто не крутит уши, и не бьет жирной тряпкой со стола по лицу. Ну почти как в сказке, только куриных ножек уже нет. Она их тихонько вытащила из каши, которую готовили дворовой собаке. Всего три штучки, совсем чуть-чуть. В карман платья их положить нельзя – заметно, да и платье вымажется. Вот и ела их, выплевывая куриные когти и чешую прямо возле кастрюли на столе. Собрала все это в ладонь, и хотела несъеденное положить в кастрюлю. Месть за воровство обожгла спину и ноги. Второй удар сбил с ног. Нужно закрыть голову руками, а то будут шишки и в глазах будет сильная метель.
- Да как ты посмела тварь сожрать чужое! Тебя вообще кормить не нужно!
- От собаки пользы больше, хоть лает. А ты только и думаешь, что пожрать! – грузная женщина уселась с размаху на табуретку. Годы неплохо потрудились над ней. Артритные пальцы рук неловко держали веник в руках, которым она била дочку. Ноги с воспаленными суставами подтянули ее большие пальцы поверх остальных. На шее виднелся шрам, которым наградил муж, уходя из дома в неизвестность от вселенской тоски. 
- И зачем я тебя на свет пустила? Ты только жрешь и жрешь, и жрала бы бесконечно! – матушка поддела пяткой руку дочки.
- Я б тебе пальцы топором бы отрубила, сварила и сьесть заставила! – с ненавистью прокричала мамаша.
- Да из за такой проглотины ко мне не один мужчина не переедет жить! Сдохла бы ты совсем, мне бы легче было! – хозяйка дома в сердцах плюнула на пол, перед лицом дочери.
- Кормлю, пою, одеваю, обстирываю, а ей все жрать! Рот бы зашила! Так  ты уже и у собаки воруешь тварь! – поглядывая на кастрюлю с объедками для собаки прошипела мать.
- А трусов тебе сколько надо! Растешь как свинья соседская! Да ту хоть съесть потом можно, а тебя только в мусор выкинуть. Жрешь наверное очень много, чтоб ты подавилась. – почесав под мышкой женщина толкнула ногой девчушку по направлению к двери.
- Сегодня ко мне Семеныч придет. И не вздумай просить еды! Ты и так вечером три лапы куриные съела, прорва! – неопрятная женщина  начала ставить стаканы и тарелки на стол.
- Пойди собаку покорми! И не вздумай ничего у нее украсть! Граблями забью! – она вытолкала свою дочь на улицу под дождь.
Ребенок подошел к будке, просунув  туда миску с кашей. Дождь перестал идти. Девчушка нежно погладила собачку по голове. Ошейник и поводок мешали ей гладить собаку. Она сняла ошейник, продолжая гладить собаку. Потом мысль, что дождь намочит собачке ошейник ее испугала. Она взяла и так мокрый поводок и ошейник с собой на чердак. Забилась в угол и увидела деревянные стропила. Подцепила поводок с петлей, и вдруг появилась мысль, что же чувствует собака в ошейнике, не мешает ли он ей кушать? Одела на себя ошейник, резко упала на коленки, головка дернулась на плечи.
Так дочка решила мамину проблему со своим аппетитом. И теперь она в безопасности.