Мы видим звезды, которых давно нет

Шуршит рыба в лунном сосуде. Мастер стирает с зеркала пыль времени. Из зеркала по лунной дорожке выплыла рыба и, покинув пространство зазеркалья, упала в тень виноградной лозы.
Тишина сближает людей на тонком плане, потому молчать в компании незнакомого человека неловко.
Происходит знакомство энергий, миллиарды неосязаемых вибраций пронизывают тело, считывая информацию чужого поля.
Разноцветные, разнофамильные потоки соприкасаются друг с другом.
Вкусно? Не вкусно?
Терраса, обвитая фиолетовой «Изабеллой», утопает в закате.
Мастер смотрит украдкой в зеркало. Он слышит в сиреневом отражении женщину, не видя ее. Глаза закрыли отражение, но не звучание.
Мастер ослеп несколько лет назад. Это не мешает подходить к зеркалу раз в неделю. На этот раз он собрал в зазеркалье охапку голубых гималайских маков и отнес их в конец террасы, где стоит небольшая плита на изогнутых ножках.
Он слышит, как льется вечерний свет между складками платья женщины, он слышит аромат ее густых темных волос, он слышит сладкий запах фруктов из ее рта. Ветер ласкает теплым языком ее кончики пальцев, плечи, спину, унося в мир не рассказанные истории, и зацепившись за фиолет «Изабеллы», будто вспомнив что-то важное, снова возвращается к ее телу, целуя грудь, шею, ладони.
Мастер понес охапку голубых гималайских маков в конец террасы, где стоит небольшая плита на изогнутых ножках. Плита давно не служит по назначению, на ней несколько лет не готовили еду, но она помнит звук шипения сковороды, потому  с недоумением глядит на выпавшую из зеркала рыбу в другом конце террасы.
Кувшин с маками оттеняется терракотовой стеной и старая плита выглядит стильно, хоть и не по назначению.  
В коротких или длинных промежутках времени слышится стук сердца и шум прибоя, хотя до моря две тысячи километров. Шумят набегающие волны. Запах жареной рыбы и поцелуев снова привлек внимание ветра. Но нет уже шелковой кожи женщины, нет мастера, лишь в углу террасы старое зеркало хранит в памяти истории, выпадающие из его глубины во время полнолуния.
Мы видим звезды, которых давно нет.