В Кемь

Совсем родной не помню я свой город
Всего три года было мне, когда
Отец, насупив бровь, поднявши ворот
Увёз семью в Архангельск навсегда.

Трудился батя сторожем в артели
К полтине в день добавь копеек семь –
И двух червонцев в месяц нет. Хотели
За бедностью давно покинуть Кемь.

Узнал чуть позже я в уездной школе
О речке Кемь, о шхерах, о Губе,
Борецкой Марфе, Озерова доле
Погибшему с каянцами в борьбе.

О том, что Пётр-царь, во время гнева
Писав указ за выселкою тем,
Кто из казны своё богатил чрево
Конкретный, грубый адрес ставил: К.Е.М. !

А кемский жемчуг? Шик для властелина!
Ножом раздвинул створки – и богат!
Владела им сама Екатерина
И весь её придворный аппарат.

Ловили сёмгу, лесозаготовки…
В ОКВИШЕ друг рассказывал, как он
В Кеми, в пивной, во время стажировки
Услышал краем уха про УСЛОН.

Хотелось хоть на часик, на минутку
В далёкий город детства заглянуть.
Быть может вспомнят там меня, малютку
Помогут память детскую встряхнуть.

В июне только тридцать протрубило
Уже не юн, но всё же и не стар.
Майор старшой Госбеза! Удивило?
Целком дивизионный комиссар.

С недавних пор возглавил контрразведку
Пред тем Советско-Финскую топтал.
В военном деле крепкую соседку
К любви к моей отчизне принуждал.

Теперь вот бью немецких прохиндеев.
Лишь вторгся враг – на фронт с поста ушёл.
Мечтал Берлин ты брать Толян Михеев,
А сам был загнан в Киевский котёл.

С него на Лубны ищем мы дорогу.
Скажу – воюем с фрицем на износ.
В Шумейково был сильно ранен в ногу
И здесь же застрелился Кирпонос.

Фашист бежал к нему с бравурным понтом
Хотел пленить, но выстрел был в висок…
Лежит в лесу командующий фронтом,
А мы уходим дальше на восток.

Идём на Жданы. Группу я возглавил
Со мной остатки штаба, три бойца.
У Сулицы в ночлег бивак поставил
И в ней же смыл смердящий пот с лица.

Сентябрьской ночью стог милей перины!
А запах сена… Спать бы в нём да спать…
Но будит рёв врага бронемашины
И видно вышел срок нам умирать.

За пулей пулю тело принимает,
Но я держусь. Пришлось идти ва-банк
Бегом к оврагу. С леса вылезает
Навстречу прямо мне немецкий танк.

Ну вот и всё. Мой взгляд врагом потушен.
И смерть неподтверждённая никем,
Мою, быть может, в путь отправит душу
В далёкую, заоблачную Кемь.