Плюсы техногенной аварии местного значения

ПЛЮСЫ ТЕХНОГЕННОЙ  АВАРИИ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ

Наверняка с каждым из нас случалась неприятная оказия,  когда  вдруг и ниоткуда  мы оказывались не только в информационном вакууме и чувствовали себя не только не в своей тарелке, но и,  по сути, оказались беспомощными перед своим досугом.

Например, когда   надолго в наших домах отключали  электроэнергию.

Да, это  поистине неприятная ситуация:  телевизор не посмотришь,  в интернет не зайдешь,  бытом не займешься – вся техника в «энергетическом коллапсе», не говорю уже о тех, кто свои  сбережения хранит не  в кошельке, а в электронных карточках  - даже в за продуктами не сходишь…

Можно бы, конечно,  почитать  прессу  в бумажном, ощупываемом  эквиваленте, но кто теперь выписывает или покупает прессу?

Да, как бы застопоривается  жизнь современного человека, случись в его районе  даже самая малая  техногенная авария.

У нас случилась. Сегодня. На целых  семь часов!  Что было делать?

… И решила я всё же занять себя не рукоделием, что было бы разумно в моей ситуации. 
Не тут-то было! – мозг требует работы:  информацию ему подавай!  Хоть какую – но информацию!

Книгу читать не буду: дадут электроэнергию, войду я с головой в интернет и останется эта книга недочитанной в веках…

Что-нибудь проще ищу. Может быть, старый журнал попадется, или брошюра маленькая…

Копошусь в своей  старой библиотеке, где  книги полвека  ждут своего читателя и не дождутся...
Как же!  Прочитаны однажды родимые, а их величество хозяйка  «дважды в одну литературу не входит!»

И… опса!  Натыкаюсь  на ворох  старых бумаг, аккуратно собранных в кипу и завязанных лентой.
Заинтересовал меня этот ворох…
Аккуратно развязываю ленту,  и на стол высыпается  невероятно дорогое сокровище из… давних, старых  писем, написанных мне  близкими, родными людьми  в разные годы.
То, что испытала  я в это мгновенье,  наверное,  испытывает   кладоискатель, который,  не ожидая найти ничего ценного,  по инерции  что-то ищет всё же… и находит...  клад.

Писем было много и от многих.
Среди них затерялось и несколько моих писем, которые я в своё время написала в ответ, или  сама  была инициатором эпистолярного жанра, но почему- то не  отправила адресату…

Начинаю читать первое, что попадает в руки.
Боже!  Письмо-записка  почти полувековой  давности от моей  свекрови.
«Сладкая моя доченька! Ни о чем не переживай – я всегда буду рядом! И всё у нашего ангелочка  будет хорошо! Ты как? У тебя всё в порядке?  Питайся хорошо!  Вот, передачу тебе посылаю. Свежую курочку сварила. Бульон попей.  Мясо поешь!  Испекла тебе твоё любимое пирожное.  Наверно понравится.  Денег дай врачам.  Сколько надо – столько дай! Надо будет еще – достанем! Не переживай – достанем! И медсёстрам дай!  Пусть за вами хорошо смотрят. Вы самые дорогие наши!»

…Воспоминания  ведут меня в далекие семидесятые годы,  в один из провинциальных городков  бывшего СССР,  в роддоме которого  я родила своего первенца  зимним пасмурным днем.  Недоношенным родила, после долгой и изнурительно  патологической беременности…

Смесь восторженной радости и тихой печали от воспоминаний переполняют мою душу.
Читаю  письмо дальше: « я тоскую по тебе, сладкая моя. И не удивляйся – мы же с тобой  близкие!» -  и это пишет свекровь! 

Скупая капелька слезы покатилась по моей щеке:  вспомнились все восемь лет  почти до мельчайших подробностей, когда мы жили  вместе…
Это были если не самые счастливые годы в моей жизни, (в них было много печальных событий для нашей семьи), то самые обогащающие  меня, как личность, наполняющие меня  житейским опытом,  обыкновенной женской мудростью…
Мир  памяти твоей, мама!

О,  времена! В роддом  не разрешалось входить посторонним. Роженицы не могли видеть своих близких родственников. Им приносили «передачи», как в тюрьмы.
Не мне судить «нравы-законы» людей тех времён, может и был в том резон,- чтобы  не заразить роженицу и младенца  «бациллами извне»…

Читаю следующее письмо.
Оно от  родственницы: « Привет. Беда у нас. Нас ограбили. 150 рублей  лежали в шкафу – украли!  Дети были дома.  Женщина пришла  к нам домой.  Молодая. Сказала, что моя подруга и подождет меня  у нас дома.  Умудрилась  найти  заначку, спёрла и  исчезла. Дети описали её. Худая и страшная. И болтливая. И в синем платье в горошек.  Таких подруг у меня нет. Я все их платья знаю. А со страшными не вожусь вообще!  Еще у этой воровки  серьги были,  «клипсы» розовые.  Явно не нашенские, потому что  перламутровые! Наши   не умеют делать такие.»

Я в изумлении от своей догадки - вскакиваю с места!  «Преступление века»  раскрыто спустя  тридцать лет!
Я же знаю эту воровку!  Эти клипсы я привозила из США в подарок всем моим  знакомым девчонкам.  И  у одной из них было синее платье в горошек! Но не страшная она была, ей богу!  Если только… своей привычкой  клептомании…

Как же я не догадалась тогда, когда письмо получила?!  Может, не придала значение  этому сообщению о воровстве,  может,  не поверила, а может быть потому, что эта «страшная» была стерта из моей памяти  в те времена, когда я получила это письмо. 
А сейчас я её «разоблачила», потому что совсем недавно случайно столкнулась с ней в моем городе.  Мы узнали друг друга и вспомнили несколько эпизодов из нашей жизни в прошлом.  В том числе  о том, что я подарила ей  перламутровые клипсы и она  носила их с гордостью с  синим платьем в горошек…

Я начинаю  безудержно  хохотать,  потому что  от этой же страшненькой я узнала, что они сейчас  неразлучные подруги с  отравительницей  письма…
Вот такие дела твои, время-времечко!

Читаю следующее письмо,  письмо двадцатишестилетней  давности: « Привет всем! У нас всё хорошо!  Правда… мама давно не пишет.  Наверное,  нет  у неё моральных сил - писать.  Но  другие люди написали. Нет нашего дома, моего  отчего дома больше нет, представляешь?  Снаряд попал на наш дом. Всё сгорело. Родители живы – спасибо Господу!  Живы потому, что не дома ночевали, а у кого-то в подвале, - от  бомб спасались.
Роз, а ты купила мне  выварки?  Помнишь, я просила?»   

Не помню, милая, не помню! Вот такая я – безответственная!  Не до выварок мне было тогда! Выживали кое-как! С горем пополам выживали!  Но я куплю тебе выварки! Обязательно куплю! И не говори мне: «дорога ложка к обеду!»  Куплю и пусть лежат у тебя сейчас во дворе. Посади в них цветы! Ты ведь вернулась в отчий дом,  из руин подняла  его,  и жизнь в нем продолжается. ..

Беру из вороха следующий  листик. Это не письмо,  а половинка обложки тетради. На ней ручкой нарисована профиль девушки и  младенец. А рядом есть надпись, сделанная моим почерком: «современная мадонна»

Вспоминаю…
Когда это я рисовала?
Не могу вспомнить.
У меня ведь трое детей! И при  рождении каждого из них я могла  написать «автопортрет».   
Мама - мадонна  всегда! И это вне сомнений!

Рука тянется к следующему письму, но в это время загораются лампочки.

А я делаю  свои выводы:
есть некий плюс в маленькой  техногенной аварии местного значения.
Она  способствует  путешествию во времени,  где  ты  жил и был когда-то, где  наряду с печалью ностальгии  - есть радость теплых воспоминаний…

Р. Хастян  13.08.2019  Майкоп