К 93-летию со дня рождения Фиделя Кастро

На фото: молодая Куба сегодня – «Я – Фидель».
               Фидель и Маркес.



                ФИДЕЛЬ КАСТРО,  КОТОРОГО  Я  ЗНАЮ*
                Габриэль Гарсиа Маркес



*Вначале несколько слов об обстоятельствах и времени написания этого произведения.

В августе 2006 года вся Куба, Латинская Америка и лучшая часть мира были озабочены состоянием здоровья 80-летнего Фиделя Кастро после сложной операции на кишечнике, экстренно проведенной ему кубинскими врачами 31 июля 2006 г. 

…Поздним вечером секретарь Фиделя Кастро Мануэль Карлос Валенсиага зачитал на национальном телевидении обращение кубинского лидера к народу, слова которого тогда вызвали настоящее смятение:

«Дни и ночи постоянной работы почти без сна привели к тому, что мое здоровье, выдерживавшее все испытания, пошатнулось. Это вызвало желудочное кровотечение, что заставило меня согласиться на сложную хирургическую операцию…»

Именно в те тревожные летние дни, когда одни молились за Фиделя, а другие – и в первую очередь, кубинские «гусанос» в Майами – преждевременно праздновали его смерть, а СМИ трубили о последних днях команданте, 79-летний Габриэль Гарсия Маркес, лауреат Нобелевской премии по литературе (1982) и близкий друг Фиделя, откликнувшись на его болезнь, написал литературный портрет исторического лидера Кубинской революции, в котором выразил свой взгляд на личность Фиделя Кастро – одного из самых великих не только в ХХ веке, но и за всю историю человечества.

К слову, неудивительно, что после встреч и продолжительных бесед с Фиделем на Кубе американец Оливер Стоун, создатель док.фильмов о кубинском лидере («Команданте» (2003), «В поисках Фиделя» (2004), «Кастро зимой» (2012)), назвал его одним из самых сильных мужчин на Земле. – Примечание. Е.Лях.

                ~*~

«Его преклонение перед словом. Его способность обольщать.
Он ищет проблемы, где бы они ни были. Порывы вдохновения – неотъемлемая часть его стиля.
Книги очень хорошо отражают разнообразие его вкусов.
Он бросил курить, чтобы иметь моральное право бороться с курением сигар.
Ему нравится готовить еду со своего рода научным вдохновением.

Он поддерживает себя в прекрасной физической форме с помощью нескольких часов ежедневной гимнастики
и частого плавания.
Непобедимое спокойствие. Железная дисциплина.
Сила воображения влечет его к непредсказуемому.
Умение отдыхать также важно, как и умение работать.
Устав говорить, он отдыхает разговаривая. Он хорошо пишет и ему нравится делать это.
Главный стимул в его жизни – это риск.
Кажется, что трибуна импровизатора его идеальная экологическая среда. Он всегда начинает говорить едва слышным голосом, на неопределенную тему, но использует любую деталь, чтобы постепенно идти вперед, чуть-чуть, понемногу, пока вдруг не совершает что-то вроде огромного прыжка и не завоевывает аудиторию. Это вдохновение – состояние непреодолимой и ослепляющей благодати, которое отрицают лишь те, кто не имел счастья испытать его. Он абсолютный антидогматик.

Хосе Марти - его любимый писатель, и у него хватило таланта включить идеи Марти в красную лавину марксистской революции. Сущность идеологии самого Фиделя, вероятно, – в уверенности, что работа с массами заключается главным образом в заботе об индивидуальностях. Это, пожалуй, объясняет его полное доверие к личному общению. Он обладает способностью говорить на разных языках в разных ситуациях и использует различные способы убеждения в зависимости от того, какой собеседник перед ним. Он умеет подстраиваться под каждого, располагает обширной и разнообразной информацией, что позволяет ему свободно чувствовать себя в любой среде. Одно известно точно: где, в каком состоянии и с кем бы он ни был, Фидель Кастро нацелен на победу. Его отношение к поражению, даже в самых незначительных событиях повседневной жизни, видимо, подчиняется редкой логике: он даже не признает его и не дает себе ни минуты покоя, пока не сумеет всё изменить и превратить поражение в победу. Нет никого более одержимого, чем он, когда речь идет о познании сути чего бы то ни было. Нет такого колоссального или незначительного проекта, за который бы он не взялся с неистовой страстью. И особенно если нужно столкнуться с трудностями. Кажется, именно тогда он находится в наилучшем расположении духа, в отличном настроении. Тому, кто считает, что хорошо его знает, он как-то сказал: "Дела, должно быть, идут очень плохо, потому что вы очень самонадеянны".

Повторения – это один из его методов работы. Например: тема внешнего долга Латинской Америки впервые появилась в его выступлениях около двух лет назад и постепенно эволюционировала, расширялась и углублялась. Первое, что он сказал, был простой арифметический вывод, что долг заплатить невозможно. Затем появились последовательные выводы:
как отразился долг на экономике стран Латинской Америки,
его социальные и политические последствия,
его решающее влияние на международные отношения,
его огромное значение для политики объединения Латинской Америки.
И так пока он не достиг всеобъемлющего видения проблемы, которое изложил на международном форуме, посвященном этому вопросу, и время показало правоту его взглядов.

Его самое замечательное достоинство как политика – это способность предвидеть развитие событий вплоть до их самых отдаленных последствий, но это не приходит к нему как некое озарение, а является результатом трудных и длительных размышлений. Его главный помощник – это память, и он использует ее, иногда даже слишком, чтобы наполнить свои выступления или частные разговоры весомыми аргументами и арифметическими выкладками, которые он делает с невероятной скоростью.

Он нуждается в непрерывном поступлении хорошо обработанной и легко воспринимаемой информации. Он начинает получать информацию сразу, как только просыпается. На завтрак он «съедает» не менее 200 страниц новостей со всего мира. В течение дня ему поступает срочная информация, где бы он ни находился; в среднем каждый день он должен прочитать около 50 документов, к этому нужно добавить доклады государственных служб и его посетителей, и всё это вызывает у него огромный интерес.

Ответы должны быть точными, потому что он способен обнаружить малейшее противоречие даже в обычной фразе. Другой жизненно важный источник информации – это книги. Он ненасытный читатель. Никто не может объяснить, как он находит время и какой метод использует, чтобы так много и так быстро читать, хотя он настаивает на том, что не пользуется никаким особым методом. Много раз он брался за книгу утром и на следующий день уже обсуждал ее. Он читает, но не говорит на английском. Предпочитает чтение на испанском и в любой момент готов читать любой текст, который попадает ему в руки. Он часто читает экономические и исторические книги. Хорошо понимает художественную литературу и внимательно следит за ней.

У него есть привычка быстрых допросов. Последовательные вопросы, которые он задает, – это мгновенные вспышки, которые обнаруживают саму суть проблемы. Когда один посетитель из Латинской Америки дал ему поспешную цифру о потреблении риса его соотечественниками, Фидель посчитал в уме и сказал: "Как странно, получается, что каждый человек съедает по 4 фунта риса в день". Его любимая тактика – спрашивать о вещах, которые он знает, чтобы подтвердить свои данные. И иногда – чтобы понять, что представляет собой собеседник и обращаться с ним соответственно. Он никогда не упускает возможности получить информацию. Во время войны в Анголе на официальном приеме он описал одно из сражений с такими подробностями, что было очень трудно убедить одного европейского дипломата в том, что Фидель лично не принимал в нем участия. Его рассказ о захвате и убийстве Че, рассказ о штурме дворца Ла Монеда и смерти Сальвадора Альенде или рассказ об ущербе, нанесенном ураганом Флора, были великими устными репортажами.

Его взгляд на Латинскую Америку будущего такой же, как у Боливара и Марти – единое и автономное сообщество, способное влиять на судьбы мира. Страна, о которой он знает больше всего после Кубы, – это США. Он прекрасно знает нравы этого народа, его властные структуры, намерения их правительств, и это помогало ему уберечься от непрекращающейся бури блокады.

Во время многочасового интервью он останавливается на каждой теме, пускается в самые неожиданные дебри, никогда не забывая о точности, понимая, что одно единственное неверное слово может причинить непоправимый ущерб. Он никогда не отказывался отвечать на вопрос, каким бы провокационным он ни был, и никогда не терял спокойствия. Относительно тех, кто скрывает от него правду, чтобы не добавлять ему беспокойств, – он об этом знает. Чиновнику, который так поступил, он ответил: "От меня скрывают правду, чтобы не беспокоить меня, но когда наконец всё откроется, я умру от столкновения с таким количеством правд, которые от меня скрывали". Тем не менее самые горькие правды – это те, которые от него скрывают, чтобы утаить недостатки, так как вместе с огромными политическими, научными, спортивными, культурными достижениями, которые поддерживают Революцию, существует огромная бюрократическая некомпетентность, которая негативно сказывается почти на всех сферах повседневной жизни, и особенно на семейном счастье.

Когда он говорит с людьми на улице, разговор приобретает выразительность и откровенность, которые свойственны настоящим чувствам. Его называют Фидель, окружают без страха, обращаются к нему на ты, с ним спорят, ему противоречат, требуют – непосредственное общение по каналу, ко которому правда течет быстро и беспорядочно. Именно тогда раскрывается этот необычный человек, которого мешает увидеть блеск его собственного образа. Это Фидель Кастро, которого, думаю, я знаю. Человек аскетических привычек и неиссякаемых надежд, с солидным образованием в старых традициях, осторожный в словах, с изящными манерами и неспособный замыслить идею, которая не была бы грандиозной.

Он мечтает о том, чтобы кубинские ученые нашли лекарство против рака, и ведет внешнюю политику на уровне мировой державы на острове, который в 84 раза меньше своего главного врага. Он убежден в том, что главное достижение человека – это чистая совесть и что моральные стимулы больше, чем материальные, способны изменить мир и двигать историю.

Я слушал его в редкие часы ностальгии по жизни, перебирая в памяти то, что можно было сделать по-другому, чтобы выиграть больше времени у жизни. Видя, как его давит тяжесть стольких чужих судеб, я спросил его, что бы он хотел сделать больше всего на свете, и он мне немедленно ответил: "Остановиться на углу улицы"».

               
                Пер. с исп. А.Шишкова.               
                Отредактировано Е.Лях