Имянаречение

Венок сонетов

1
Отнюдь он вовсе не обман оптический,
Он предстаёт мне, как роман готический.
Читать не стану, отойду учтиво,
Поскольку не люблю такое чтиво.

А он мерцает, словно поддувало,
Печи, в которой сплавились века.
И стали вечностью в подобие кристалла.
Как псалтыря бессмертная строка.

О сколько раз моей судьбы кресало
Из камня веры искру высекало!
И кроткий мой неоднократный труд
Воспламенял сухой, как порох, трут,

Чтоб на костре сгорал афористический
Непреходящий сон каталептический.

2
Непреходящий сон каталептический
Возник в момент как будто не критический.
И я не мог в тот миг сказать и слова.
Но мысленно вознёс молитву снова.

И силою Давидова псалма
Душа освободилась от ярма.
Но чаша, плуг и боевой топор
Со мною остаются до сих пор.

Мой сон остерегают с трёх сторон.
Тот самый, что витает над холмом,
Тот самый, что, наверное, с пелён
Меня пугает, как Зевесов гром,

На Керчь сходящий, словно с пьедестала,
В черте и толчее автовокзала.

3
В черте и толчее автовокзала,
В тот час, когда задерживают рейс,
Во мне рождается опасный интерес,
Как блеск, мерцающий на острие кинжала.

Как стресс любви в рецепторах и связках
И проявляется, как мудрость в древних сказках
И в мифах, и легендах, и преданьях,
Как истина в тревожных ожиданьях

Непраздной женщины непраздного ума,
Когда в глубинах своего холма
Она почувствует движение с трёх сторон.

Плода, что прыснет головой вперёд,
И мягкий весь, он изнутри взорвёт
Отлогий холм, защитой окаймлён.

4
Отлогий холм, защитой окаймлён,
Откроется и криком озарится.
И женщина примолкнет, словно птица,
Прислушиваясь, как терзает он

Её сосок текущий горьким млеком,
Испуганно любуясь человеком
И на мгновенье, словно перводева,
Увидит рай и яблочное древо.

И мысленно направит в небеса
Ребёнка новорожденного имя.
И, может быть, услышит голоса
И, может быть, увидит Серафима.

Ей о младенце скажут с трёх сторон,
Какою тайной обладает он.

5
Какою тайной обладает он
С тех пор она лишь будет обладать.
Не потому ль всю жизнь у всех икон
О детях молит Приснодеву мать.

Я, матери своей благодаря,
Так рано и, конечно же, не зря
Вдруг понял, что такое чувство метра.
Я ритмом властвую давно не хуже мэтра.

Она мне пела. И какая б мгла
Вокруг моей не вилась колыбели,
Мы с матерью моей дуэтом пели.
Я мог без слёз, она без слов могла.

Она, возможно, тоже обладала
Непостижимой формулой кристалла.

6
Непостижимой формулой кристалла.
Мне матушка судьбу предначертала.
Испепеляем солнцепёком Керчи
Ходил не раз я с нею в храм Предтечи.

Мы приносили в храм наш скудный хлеб,
Чтоб преломить его на разговенье
И где-то в стороне Деметрин склеп
Во мне лелеял робкое сомненье.

Я вырасту и напишу роман
О дочери Деметры Персефоне.
Он будет плох на детективном фоне,
Поскольку будет фрагментарно рван.

Мне очень скоро станет всё не важно,
Когда войду я в этот склеп отважно.

7
Когда войду я в этот склеп отважно,
Мне, как ребёнку, станет малость страшно.

Но, вглубь пройдя и, попирая прах
Былых сомнений, я легко пойму,
Что это был, конечно же, не страх…
О том, что это было, никому

Я не скажу ни словом, ни полсловом.
А, постояв под аварийным кровом,
Уйду оттуда задом наперёд.

Туда вошедший вслед за мной народ,
Мой этот жест неправильно поймёт.

Я там увидел и ярмо воловье,
И чашу переполненную кровью;

Топор секирный и доскифский плуг,
Преодолев языческий испуг.

8
Преодолев языческий испуг
Из склепа выйду задом наперёд.
Так исчисляются века до нашей эры.
Спиною к прошлому не подставляйся, друг.

Оно тебя не знает. И химеры
Наденет на глаза и заведёт
Куда-нибудь в Аидовы пещеры,
Где воздух отравляют эфемеры…

И где твой след собака не найдёт.

Звезда блестит. Она мерцает влажно.
Земное разместилось бельэтажно.

А то, что мы устроились в партере,
Что понесли тяжёлые потери
По истечении веков ужель так важно?

9
По истечении веков ужель так важно
От верований предков отрекаться?
На прошлое смотреть не патронажно,
Мелькать не хорошо, но примелькаться
На много недостойнее. Пока
На нас надеются прошедшие века

Мы изучаем лад логарифмический.
Мы постигаем алфавит рунический.
Приобретая вид харизматический,
Придумываем образ баллистический.

Вновь погружаемся в кармический абсурд.
Но нам не помогает этот спурт.

Какой мне толк от этаких потуг?!
И мне ли замыкать античный круг?!

10
И мне ли замыкать античный круг?!
Да и зачем? Не вычеркнуть Гомера
Из чудом сохранившейся скрижали.

Летящий небом Святославов струг.
Отнюдь не олимпийская химера.

Не от Владимира язычники бежали
И не Путята их мечом крестил.
Я знаю, пращурам вполне хватило б сил
Не верить православному кресту.

Бог сам явился. Стоя на мосту
На полдороге «из варяги в греки»,
Свячёною водой наполнив реки.
И отступили братия Деметры

И превратились в метры километры.

11
И превратились в метры километры.
И я, передвигаясь вдоль воды
Вдыхаю горький ветер коловерти,
Выламываясь камнем из гряды
Холмов прибрежных.
Не свергаю прежних
Богов языческих, что демонами стали.
Пускай они стоят на пьедестале.
Пусть отражаются в магическом кристалле,
Который предки из глубин достали
Земли отеческой и нарекли алмазом
И вставили в кумира третьим глазом
И под холмом соорудили грот
И этот вагинальной формы вход.

12
И этот вагинальной формы вход,
Зияющий зарубками мерлонов,
Избегший эталонов и шаблонов,
Искусной прорезью передо мной встаёт,
Напоминая башенку кремля…

И колчадано-красная земля,
Прошитая свинцом и девясилом
Хранимая Зевесом и Ахилом
Воспетая античным Агаэтом –
Давно забытым керченским поэтом.

К нам не дошли гекзаметров диметры.
Их уничтожил Гадес все подряд.
Пергаменты нетленные горят.
Туристов манит мрачный склеп Деметры

13
Туристов манит мрачный склеп Деметры.
Выходит, олимпийцы тоже смертны.
Иначе для чего богине склеп?

Пока она растит вино и хлеб,
Владыка царства мертвецов Аид
За юною племянницей следит.

Он с нею вскоре сотворит инцест
И уведёт обманом в подземелье.
Как только Персефона выпьет зелье,
Аид наложит на неё арест.

Деметра будет с горя тосковать
Сестра Зевеса, в то же время мать.
В конце концов, она покинет грот.
Он заперт вот уже который год.

14
Он заперт вот уже который год.
Напрасно будет звать её народ.
«Сестра, уж не сошла ли ты с ума?
Люд убивают голод и зима!»
Повысил голос на сестру Зевес.

В ответ Деметра брату говорит:
«Я, как и ты, переживаю стресс.
Пусть брат наш Гадес дочь мне возвратит!
Ведь Персефона тоже дочь твоя.
Не забывай! Мы все одна семья!»

Такой вот казус был анекдотический
Олимп сгубил порок катастрофический.
Теперь он рушит этот мир, друзья!
Отнюдь, он вовсе не обман оптический.

15
Отнюдь, он вовсе не обман оптический –
Непреходящий сон каталептический.

В черте и толчее автовокзала,
Отлогий холм защитой окаймлён.
Какою тайной обладает он?
Возможно, вечной формулой кристалла?

Когда войду я в этот склеп отважно,
Преодолев языческий испуг?
По истечении веков ужель так важно;
И мне ли замыкать античный круг?

И превратились в метры километры,

И этот вагинальной формы вход
Туристов манит в мрачный склеп Деметры.
Он заперт вот уже который год.
12-13.08.19