Душа и стихии мира

(из книги «Восхождение к Радости»-
)

                Растленье душ и пустота,
                Что гложет ум и сердце ноет,-
                Кто их излечит, кто прикроет?..
                Ты, риза чистая  Христа…
                Федор Тютчев 
               

                +  +  +
Своекорыстье    запредельное    в  стране
И  перед  идолом коленопреклонённость:
Талантливость  -  От  Бога    одарённость - 
Приносят  люди  в  жертву   сатане.

Все  изощрённее  в  наш  век  приманки  зла…
Духовное  лишь различает  зрение,
Как   мелководьем   мутного   течения
К  обрыву    времени,  увы,  относит  нас…

Но  с  цельной личностью  еще  нередки  встречи –
С той,  кому   смысл  и  радость  утешения
Дает  с  Творцом  смиренное  общение
В  молитвенной  раскаянности  речи.

Как   рыбам  оживляющие    воды,
Для  суверенных  душ  -  уединение
В  свои  глубины,  в  небо Откровения -
Они  одной  таинственной  природы.

И,  как  на  родину, в   небесную  лазурь
Душа  взмывает,  распахнув  пространство.
Так  корабли  из  океанских  странствий
В  затишье  бухт   спешат   от гроз  и  бурь.

Душа  ,  спасайся!..Убегай!..Плыви!..Лети!..
Все  грёзы   мира  мелки  и  ничтожны.
Оставь  его  затейливую    сложность,
И  простоту  святую  обрети.
               

                +  +  +
В пространстве, замкнутом на собственное "я",
ручьем спокойным тихо  жизнь текла.
И, разомлев от изобилия тепла,
дремала в лености душа моя...
Покой  спугнул неотвратимый,
неутихающий  духовный голод,
ничем вещественным  неутолимый,
настырно неотвязчивый, как  овод...
Был поначалу  безуспешным  поиск   мой.
Но все ж сквозь бесприютность заблуждений,
обман и ослепленье обольщений
пришла  туда, где Жизни Хлеб, -  домой.
Ты все простил мне, милосердный  Боже,
и дал понять, как безобразен грех,
как упоительный  земной успех
был с его примесью  и  мелок, и  ничтожен...
И ввысь  раздвинувшийся горизонт души
открыл возможность видеть удивленно
себя, Божественной любовью    уловленной, -
с готовностью Ей  верить, Ею жить.


                +  +  +
Глухой и основательной стеной
стоял как будто бы несокрушимо,
от неба ограждал кумир земной.
И я, увы, не проскользнула мимо.
 
В какой-то  миг мне  стало тесно -
к просторам пробудилась жажда -
весенней свежестью  небесной
вблизи   меня  повеяло  однажды.
 
Взволнованно душа открыла двери
словам, неведомым еще  в  то  время,
о вечной Жизни, о Кресте и вере...
Пусть  в  сорняках, но прорастало семя.
 
Затменье чувства, ложь ума, зло  слова,
в  затонах памяти  осевшие  на  дне,
всплывали, оживали  снова,
свет небосвода застилая  мне.
 
Хоть  сердце  очищается, но все же,
себя пока я вижу в адском  круге.
С мольбой: помилуй - погибаю, Боже! -
к Спасителю протягиваю  руки.
 
В  любви  Божественной такая глубина...
До крестной Жертвы...И  до ада - без предела.
В  ней  каплей  в  море вся  моя  вина
и чувств, и помыслов, и слов, и  дела.


                +  +  +
Звездой Рождественской  разбужена,
искала я заветную  жемчужину
в незамутненных  водах  тихой жизни...
Коснувшись сердца, благодать Любви
сказала ласково, но властно: мне внемли
и  послужи, пока есть силы, ближним.

                +  +  +
Душ -как птиц! Но есть красавицы -
без соперниц под луной.
К небосводу прикасаются
крылья радужной дугой.
Там желанное  завещано,
на Земле - лишь  образА...
Покаянием залечены
от страстей ожоги, трещины...
Души - ветви, Бог -лоза...
И священные обители
их сияют красотой.
Там за ризы  у Спасителя
души держатся рукой -
не колеблется настрой
на Его небесный лад.
Он им -  Бог, Отец, герой...
И в миру с Ним - райский сад.
 
Знаю много душ таких -
невзыскательных и скромных
и на беззаветность  скорых.
Родники в них чувств благих...
На Земле  все  быстротечно.
Красота  души лишь  вечна.
Ей, отважной,  и смиренной,
разожжен очаг вселенной.

              +  +  +
Настройте души на высокий лад,
на светлые таинственные  звуки.
К небесной  музыке не  будьте глухи -
она  полна  надежд, любви, тепла.
 
Настройте  души на  смиренный лад.
Не измеряйте  свою жизнь годами,
а только бескорыстными делами,
не  ожидая для  себя  наград.
 
Настройте души на бессмертный лад.
Пусть загорится в них фаворский  свет.
Он  мрак изгонит неудач и бед -
преобразит пустыню сердца  в сад.
 
Настройте души на небесный лад,
чтобы  огонь Добра  всегда горел в них,
чтоб в холоде скорбей  они  всех грели,
и  чувствовал  тепло  озябший брат.
 
Настройте  души  на  высокий лад,
на  тихие Божественные ноты.
Тогда и  мелкие житейские  заботы
помогут жертвенной Любви  снискать  талант.


                +  +  +
Играет  Моцарта, Вивальди, Гайдна
Достигший   пика   мастерства   квартет:
Виолончель,  альт,  скрипка   и  кларнет  -
Рождается   из  нежных   звуков   тайна.
 
Виолончель   страдает,  скрипка    стонет,
Призывы   альта  -  зыбки  словно   ртуть,
Дрожит  кларнета трель  в  минорном  тоне…
И  разливается  по    залу  грусть.
 
Тревожность   ветра,  ароматы   роз.
Луч   ревностью   палящего   огня…
Зал  обволакивает    музыка,   маня
В  уделы  облачно-воздушных  грез.
 
И  вдруг  щемящее «Прощание  славянки».
Весь  зал  встает…Слышны  судьбы  угрозы…
Восторг.  Аплодисменты. Слезы…
И   кланяются   залу   виртуозы.


                +  +  +
Таинственно явленье вечного.
И  гения  - неведома природа.
Его выпестывают труд и дух народа,
Особым  Промыслом отмеченного.

Консерватория. Большой  концертный зал.
Маэстро быстро  поднимает руки,
И льются  светлые свиридовские звуки.
Гремит аплодисментов   залп...

Жизнь  без любви бессмысленна, убога.
Бал, вальс, романс, надежды, обещания...
И робкие безмолвные свидания.
Поля бескрайние и зимняя дорога...

Над сценой  крест судьбы цветком  алеет.
Тревожна, как душа, виолончель...
Устали   кони - кружит их метель ...
И  снегом  заметаются  аллеи.

Стихия  музыки,  великой прозы строчка...
Свиридов  с Пушкиным встал рядом.
Пусть разные эпохи, вкусы, взгляды -
Не  рвется  гениальности  цепочка.

Мы  слышим лишь земные голоса -
Забиты мусором и суетною грязью
Сердечные каналы  с Богом  связи.
А гений  с  детства слышит Небеса.

Века  разносится , не затихая,  слух
О  русских  гениях  в  искусстве  и  науках.
И до  сих  пор горит, рожденный  в  муках,
Живой народный  негасимый    дух.


                + +  +
В  руках  Ариадны  клубок  светоносных  лучей
Ее  милосердной  души  благородного  нрава.
Веками  несется за  ней  легендарная   слава,
Вливаясь в гармонию мира, как звонкий ручей.

Смысл древнего мифа, как  вечная  мудрость, глубок.
Блуждает  и  гибнет  душа  в  лабиринтах   страстей –
В  порочных   сетях  лиходеев  различных  мастей.
И  ад,  без  помех, своих  нитей  свивает   клубок.

Сбивается  ритм  бытия   гулом  новых   тревог.
Приманки   ловушек   повсюду  расставлены  злом –
Открытым и грубым грехом или тонким соблазном,
Свободно  блуждающим  по  перепутьям  дорог.

Но много в  России прославленных святостью мест  -
Несносно для тьмы  негасимое  пламя лампад
И праведных душ  во Христе  расцветающий  сад,
Дыхание  духа,  и  Таинство  Жертвы,  и  Крест.

Клубятся   над  миром   пары  сокровенных  наитий,
Из  мрачных тенет  направляя   в  свободу  и  свет.
Выводит  и  нас,  потерявших  спасительный   след,
Небесный клубок из  словесных евангельских  нитей.


           +  +  +
Словом  сияет  истина
людям две  тысячи  лет,
мир  изучает  пристально
Неба  святой  Завет…
Вера  рождает   науку,
слово  -  осмысленность  звуков.
 
Сбросив   удавку   лести,
мир  стал  объектом   лова
для  благодатной  Вести  -
сетью апостолов  Слова.
И увлекал   его вверх
благовест  высших сфер.

Наши тревоги – зря.
Слову  огни  не  опасны.
«Рукописи  не  горят»…
И  над   душой  не  властны
мир,  временнЫе  сроки…
Зори   рождают   строки.

Стих  может  быть белым,
ярким, изящным,  ладным,
сильным, духовно  зрелым,
как  у  Марины  и  Анны…
Изысканно  шероховатые
строки   Беллы Ахатовны...

Хаос  из  звуков -  сор,
музыка  нот  -  гармонична.
Веку  личин  в  укор
богоподобная  личность…
Всполохом    с  неба  -  Бах.
Вечность  искрит   в  стихах.


                +  +  +
С высот  Небес  слетает  вдохновенье.
Мысль,  образ, музыкальность  строф
И  к  совершенной  рифме  -  вразумленье,
И  высеканье   искры   силой  слов.
Отлитая в  изящных  формах  звука
Над  знанием пророческая  власть,
Которой  не  владеет  и наука...
Пульсируя   в них,   творческая  страсть
Направлена  на  уловленье  слухом
Сердечных  импульсов  и  тайны   красоты
Вселенского  Божественного  Духа.
И  вечно  молодой   весны.

Земли  они  касаются  едва,
Взмывают  вверх, врываясь  в  небеса.
Сквозь  облака  то  молнией   сверкают,
Вдруг  вызывая дождь  иль  звездопад,
То  лунным  светом  листья   серебрят…
Они,  и  падая,   сочувствия  не  ждут.
Поэтам    собственная  воля  - кнут.
Вершины  их  возвышенной  любви,
Как  островки  в  безбрежном океане.
Они  не  требуют   ни  благ,  ни  воздаяний
За поле   Идеальности   Земли,
В   котором  наши   души  возросли…

Поэтов  хлеб -  и  скорби,  и  забавы.
Они  не ждут  ни    почестей,  ни  славы,
И воздух  для   их  пламенной  души –
Бог  и  Любовь,  молитва  и стихи…
Энергией   святого  вдохновенья
Поэзия  становится  нетленной.
Пусть верх  берут  корысть,  обмен, торги,
Пусть  сумерки,  неясность  впереди,
Но  свет  поэзии   сияет  и поныне.
Она  -  живой   родник  в  песках  пустыни,
Она  -   цветущий   яблоневый сад,
Земле  несущий   Неба  аромат.
      

               +  +  +
Соблазнам рифмы  бедной, неумелой
Доверила  я  ветренную душу.
Куда   разумней  было  бы лишь слушать
Уже    добытое Мариной, Анной, Беллой.

В  них  - детское  природой  удивленье…
А  в глубине – ценой  потерь  и  мук -
Пласты вскрывали  слов, идей  и  звуков
С  немыслимым  для  мира напряженьем.

Спускаясь  в   бездны  и  легко, и  смело,
Взмывали  вверх -  там  звездами  горя.
В  полете  и  страдая,  и  творя - 
Поэты –гении   Марина, Анна, Белла.

Не защитит  в  ненастье  и  дожди
Дырявой  ржавой  крыши  сито,
Беспечная , завистливая  свита
Не  оградит  от  бед  и  суеты.

Слетали   с  Неба -  родины  любви, 
Сквозь тучи  -  в  узкие  пробелы,
Ее  певцов  -  Марины, Анны, Беллы –
Благословенные,  бессмертные  стихи.

Достоинство  и  в горести, и  в  славе,
Умом  облагороженная  страсть
Над  зыбким  временем  давали   власть
В  кружении земного  карнавала...

Но  тьма  и  скорбь  не вечны,  как  зима
Под  солнечным  сияньем  света,
И  образ  Вечного  Небесного  Поэта –
Душа  -   поэзией  Земли оживлена.


                +  +  +
Отбрасываю  мусор впечатлений
От   видимого -  все  давно  известно.
И  для  иных, неведомых,  явлений
Внутри  себя  уготовляю   место.
Хочу,  чтоб  душу  осенили  кротость
И  мудрость  самоукорения,
Смирение   и  Промыслу  покорность –
Духовные  святые  озарения…
В  часы  тревог, и радостей  и  бед
Сияет  пусть  спасительный   их  свет
Над  мыслями, поступками,  словами…
Над  зыбкими   и мутными  волнами
Земной   реки  текущих  в  вечность лет.


                +  +  +
 Мы можем причинять невольно  боль,
жестокость сердца своего не сознавая.
Уносят горечь близкие с собой,
нам жажду покаянья  оставляя...
Как им  отдать  невозвращенный  долг
заботливости, чуткости, тепла...
Чтоб голос обличающий умолк -
душа была б  спокойна и светла.
 
Выплескивают  волны подсознания
и камни зла, и суеты песок...
Но могут яркие воспоминания
уму и сердцу  преподать урок...
Из прошлого вдруг полыхнет заря,
свет явит нам деянья нелюбви...
И заскорбит душа, себя коря.
Утешат - плач и благодать  молитв.
 
Приходит час, срывает пелену
с неведомых потусторонних тайн.
Путь открывается в далекую страну,
в надзвездный и неизреченный край.
Там ждет иного бытия  явление
и жизнь в любви, конца которой нет.
Там ценят покаянное смирение
и скорбного креста духовный свет.


                +  +  +
Душе  опасно  с Правдой   быть  в  разлуке –
Соблазном  лжи  легко  пленяет  мир:
Он  камнем  благ  отягощает  руки,
И  парус  воли   истончается  до  дыр.

Душе  одной  не  справиться  с  бедой
Лукавого  слепящего  затмения.
Духовных  ритмов  в ней  все   чаще  сбой…
Все  тягостней  недуги  расслабления…

Забыта  веком  музыка  Небес,
Наперебой  -  уродливые   звуки,
Будто  играет   обезУмевший  оркестр,
И  скрипки    корчатся  от  адской  муки…

И  тонкие  беспомощные   души…

Открыв,  что  с  Богом    навсегда  обручена,
Душа  огнем   любви   растопит  лед  -
От  заблуждений   ускользнет  она
И  робко   в  двери  вечности  войдет.