О лунатизме, стихире и о стихирянах

Поэту снились ночью вирши-
С момента написания - век.
Проснулся и из дома вышел,
Решил он, побродив по крышам:
Писал приличный человек.

Решил, что сам прославлен будет,
На город глядя с высоты.
Внизу с утра ходили люди
По снегу рыхлому, как студень.
И помыслы людей чисты.

Кто вёл своих детишек в садик,
Кто свежим воздухом дышал.
Курсанты шли, как на параде,
Шофёр свою машину ладил.
День начинался не спеша.

Поэт  же самоутверждался,
Смотря на небеса, на высь.
О небесах писать собрался.
Но поскользнулся и сорвался.
Мечты поэта не сбылись.

А на стене поблекшей краской
Зарезюмировала власть,
Что всем давно должно быть ясно,
По крышам здесь ходить опасно,
С небес на землю можно пасть.

А, вот,  в стихире поуютней,
Там не Москва, и не Париж.
Ходи туда, хоть, днём, хоть, утром.
Хоть, через час, хоть, поминутно.
И с крыши там не улетишь.

Там, как в японском туалете,
Ругай начальство вкривь и вкось
Там можешь и плевком отметить
Но ты не можешь не заметить,
Что он тебе на службе босс.

И ты не забывай, дружище,
Что и в стихире, как везде,
Не он с тобою дружбы ищет.
Он может добрым быть парнищем,
А критикнуть….ну,  как, злодей.

Да, кто же он? А твой товарищ,
В стихире тоже парень свой.
На сайте супа с ним не сваришь,
Он, видно,  парень боевой.
А, может, Дама? Бог с тобой!

Ты запланируй с нею встречу
У костерка, да с шашлыком,
Не на  один, конечно, вечер.
Знакомство  Ваше  станет вечным.
А кто в стихире не знаком!