Лес, увядая, глядится в просторный...

* * *
Лес, увядая, глядится в просторный
ковш ледниковый, тёмный, озёрный.
Словно рябины пожар на ветру,
пламя колеблется неугасимо
(тянется в ельник чудовище дыма).
Сяду поближе, и можно костру
рыбку протягивать, прутик вращая.
Что же ты плачешь-то, бедная Зая?
Жёнушка милая, вон, посмотри:
гуси мигрируют клином широким,
меж облаками пылающим оком
строгий Господь наблюдает, как ты
сердце себе надрываешь печалью.
Да, может быть, за туманною далью
скроемся мы навсегда, но поверь,
будут всё так же леса позолоту
сбрасывать, и, приближаясь к болоту,
сыто вздыхая, взлохмаченный зверь
забеспокоится, глядя на плошки
чёрных груздей и на листья морошки:
«Эко, – подумает он про людей, –
хищники эти способны вращаться
звезды заставить!..» А ты, моя цаца,
ласточка, неженка, ты не жалей
в эту предзимнюю, стылую сырость
душу бессмертную, щедро на вырост
данную нам, ибо именно здесь
приобретает волшебные свойства:
больше любви, простоты и геройства
с мудростью – неоценимая смесь.