Палла Плюшка и Плюх Потапыч

   

Не жили – не были,
О времени забыли.
Если время отобрать –
Счастья-воли не видать.

Жила-была в одном городке девчонка. Звали ее Палла Плюшка. Почему именно так, никто не знал, но звали и знали по всем ближним и дальним улочкам. Справная, ладная, смышленая и веселая, к тому же артистка и выдумщица. Сама сказку сочинит, сама спектакль поставит, сама главную роль сыграет, сама чуточку погордится. А как же! Ребята ее слушались. Она всех по местам расставит, всем дело даст. А если что не так, и портфелем по голове треснет. Бедовая девчонка, одним словом.
Палла маленькая была, родители за ней не поспевали, а выросла – и вовсе рукой махнули. Пусть, что хочет, то и делает! К тому же, что ни говори, а девушка выросла ответственная. Сумасбродная немножко, но красавице без этого никак.  Волосы русые, глаза бедовые, фигурка ладная, на щеках ямочки, на губах улыбка. На вид плюшечка-пампушечка, а на характер – огонь!

Пришло время, уехала Палла Плюшка в большой город. Вышла там замуж, детей родила. Карьеру сделала. Большими делами стала заправлять. И всё бы хорошо: и дом новый, и муж с детьми любимые, и работа интересная,  да что-то не так. Стала Палла замечать, что покоя в сердце нет. О чем мечтала, сбылось, а счастье где? Всё суета суетой. Всё дела да случаи. Даже порадоваться своему счастью некогда.
Призадумалась Палла Плюшка. Не такой она человек, чтобы руки опускать. Уж какие только задачки ей судьба ни подкидывала – справилась! Надо было – в гору лезла. Надо было – неприступные стены осадой брала. Надо было – работала не покладая рук с утра до ночи.  Никогда не унывала. А тут что-то тоскливо ей стало: «Куда радость делась?»

Вот осталась однажды Палла Плюшка дома одна. Левой рукой суп помешивает, правой текст набирает, плечом к уху телефон прижимает. Всё как всегда – дел невпроворот. В конце концов, и суп сготовился - не булькает, и телефон замолчал - не звенит. Тихо стало в доме.  Вдруг в полной тишине слышит Палла Плюшка, будто кто-то бормочет за стеной. Что такое?! Вроде в соседней комнате кто-то бубнит и приговаривает, слов не разобрать. Прислушалась и обомлела:
Буки-балы, буки-балы,
Радости не будь у Паллы.
Буки-бом, буки-бом,
Радость вон из дома! Вон!

Колдует кто-то? Кто?! Палла – неробкого десятка женщина, открыла дверь решительно и видит такую картину. Прямо на столе сидит мужичок маленького роста. На ногах кроссовки, на голове бейсболка. Похоже, те самые, что с полгода назад у старшего сына Дёмы бесследно пропали. Сидит незваный гость, ножкой покачивает, себе под нос гадости бубнит, корявым пальцем что-то в свадебном альбоме вырисовывает. Палла от возмущения весь страх забыла. Подскочила к мужичку, альбом из рук вырвала, им же проходимца и треснула. Тот хотел деру дать, да она его за воротник ухватила: «А ну, говори, кто такой!»

Глазки бесцветные, зрачки булавочные, так и бегают, так и бегают. Смотреть противно. Почуял, видно, что подобру не уйти, стал сиплым голосом просить: «Пусти, хозяйка! Я тебе ничего плохого не сделаю»
- Да я тебе сама сейчас плохо сделаю! Он меня вздумал в моем же доме пугать! Как звать? А ну, говори!
Палла руку с ворота убрала, альбом половчее перехватила. Мужичок со стола спрыгнул, отряхнулся и говорит степенно так, с поклоном, с елейной улыбочкой:
- Плюх Потапыч меня величают, красавица.
- Ты ко мне не подлизывайся. Вещи мои не смей трогать! Что ты в моем доме делаешь?
Замешкался с ответом Плюх Потапыч, заюлил:
- Да я что? Я ничего! Проживаю тут потихоньку, никого не трогаю. Альбомчик, извиняюсь, случайно нашел.
- А что за слова говорил? Палла от возмущения ногой притопнула.
- Да, так. Ничего особенного. Фольклор это, слова народные, так сказать.
- И давно ты  у нас квартируешь?
- Да я тебя с детства знаю! Только я совсем маленький был, ты меня не замечала. Ты не переживай, я места мало занимаю, питаюсь скромно. Тебе ни копеечки не встанет.
- Ты еще и ешь у меня?! Чем же ты питаешься?
Заерзал Плюх Потапыч пуще прежнего:
- Да я это…как его…ну, я ж говорю, ни копеечки тебе не стоит. Неприхотливый я. Где злинку ухвачу, где сердинку. А когда подзатыльничек сыночку отвесишь, мне это за целый калач сойдет. Три дня питаться можно!
Палла Плюшка от таких слов прямо остолбенела, еле вымолвила:
- Ты что же? Нашей энергией питаешься?
- Вот какая сметливая! Конечно, голуба моя.
Негодяй  приосанился, грудь колесом выкатил: «Суета и неразбериха – вот мои кормильцы».
Тут некстати телефон затрезвонил. Отвлеклась Палла на минуточку, а когда на прежнее место взглянула, – пусто! Воспользовался Плюх Потапыч ее оплошностью, сгинул, будто его и не было.  Ей бы поискать вредителя, да куда там! Снова дела да разговоры ей голову заморочили.

К вечеру вспомнила про странное происшествие, хотела мужу рассказать. Подумала – передумала, решила: «Может, мне такой странный сон придремался-пригрезился?» Пожала плечами и выкинула из головы. Мелькнула, правда мысль: « Что это мне нечисть всякая мерещится? Надо бы в храм сходить». Да куда там «в храм»? Некогда!

Покатилась жизнь дальше в заботах и хлопотах. Чтобы со всеми делами справиться,  Палла Плюшка даже домой стала работу носить. Чуть не до утра сидит, концы с концами связывает. Недосыпает, из сил выбивается, а конца суете не видно. Нет бы, посидеть с домашними тихо, мирно. Некогда. Не только сама Палла, но и вся семья такая же стала. Даже младшенький сынок. Такой досужий стал да неспокойный. Последние остатки времени у матери стал отбирать. 
В собственном доме Палле покоя нет, а уж что на работе твориться стало – вовсе не описать! Оплошность на оплошности, проблема на проблеме. Полная неразбериха. Палла со своей напарницей уже света белого не видят, семьям своим не радуются. Одна мысль: «Когда же это кончится?!».

Как-то раз идет уставшая Палла домой, ноги с трудом передвигает. В голове сами собой дела сортируются, что на вечер остались. Еле-еле до дому дошла. Скинула сапожки в прихожей, прошла в гостиную да такое увидела, что ноги подкосились. Рухнула Палла на пуфик и слова вымолвить не может.

Видит такую картину. Сидит в кресле, развалясь по-барски, Плюх Потапыч. Потолстел, порозовел, вроде даже ростом повыше стал. И одет уже не в косоворотку, а в дорогой костюм. Весь такой лоснящийся, самодовольный. Ключиками на связке поигрывает. «Батюшки, да это ж все мои ключи!» - ахнула Палла, - «От квартиры, от работы. Даже, кажется, от мужниной машины!»

- Да, - говорит Плюх Потапыч с улыбочкой, - от машины. Мне и там есть чем поживиться. Тем более мне машина теперь по статусу положена. Что это ты, хозяйка, с дорогим гостем не здороваешься? Нехорошо.
- Ах, ты..да я тебе… Это ты-то дорогой гость?!
- Да уж, конечно, я. А иначе, зачем ты для меня курорт здесь устроила? Я теперь как сыр в масле катаюсь.
- Как это курорт? – опешила Палла.

Почуял незваный гость заинтересованного слушателя и завелся. С кресла встал, приосанился, стал по комнате прохаживаться и наставительным тоном вещать:
- Расскажу я тебе, дорогуша, как делаются курорты для таких, как я. Очень просто! Сначала надо, чтобы человек привык к суете и неразберихе. Чтобы все решалось в последний момент – и срочно! Он – человек-то – всё в делах да в делах. Ему про себя подумать некогда, о близких вспомнить недосуг. На меня он и подавно внимания не обратит. Вот! Когда ты меня обнаружила, я со страху даже съехать хотел. Думал, станешь ты за мной следить и изведешь начисто. А ты, умница моя, - хлоп! – из головы-сердца выкинула. Мне только того и надо. Знай тверди заклинание: «Плох-плох, плох-плох, нужен нам переполох». В этом деле что главное? Пустых эмоций побольше! Вам переживания – нам пропитание. Ох, хорошо!

Ты, дорогуша, то цыкнешь, то прикрикнешь, то раскритикуешь без разбору. Люди нервничают – опять хорошо! То супруг, то детки под раздачу попадут – это ж целый пир. Еще бывает, что ты сама сначала раздражишься по пустякам, а потом злыми слезами плачешь. Ну, тут, я тебе скажу, просто клад бесценный – напиток моей мечты! Я сначала сам пил, а потом стал на вынос торговать. Видишь, как приоделся? Правда, иногда и поголодать приходилось, когда ты спокойной была, но я на это смотрю философски. Главное, дотянуть до твоей работы, а там уж…

- Как?! – взвилась Палла, - Ты и на работе у меня бываешь?
- А чего ж не бывать? Граница открыта. Дураком надо быть, чтобы не путешествовать. Если хочешь знать, я с работы богатеть и начал. Бывали времена, дома все тихо-спокойно, нет для меня ничего. Зато на работе – ешь, не хочу! То клиенты злятся, то сотрудники нервничают, то ты негодуешь. Спасибо добрым людям, не дали мне с голодухи околеть!
Палла за голову схватилась: «Да, я тебя!»
- Что? А? На работу не пустишь? Ха-ха, ты еще придумай, как! Даже если придумаешь, мне не страшно. Я себе в доме уже ассистента приглядел. Мы вместе такими делами тут будем заправлять – ого-го! Мало не покажется. Я еще свой бизнес открою, - разоткровенничался супостат.
- Какой еще ассистент? Кого ты привел?
- Никого не привел. Сыночка твоего в ученики взял.
- Дёму?!
- Тю-уу, Дёму. Дёма твой – отрезанный ломоть.  Тошечку-хорошечку приучаю время у родителей красть, нервы мотать.

Вскинулась Палла, кулаки сжала, хотела на обидчика броситься, да разрыдалась и обратно на пуфик рухнула. Она плачет, а Плюх Потапыч  ручки-паучки потирает, нравится ему. Через минуту спохватился: «Э-э-э, придержи слезы-то, я за тарой сбегаю!» Повернулся  вокруг себя и исчез.

У Паллы от возмущения слезы мигом высохли, ум прояснился. «Ну, нет, - думает, - Всякая нечисть в моем доме свои порядки устанавливать будет? Не  бывать этому!»  Сказать-то она сказала, а что делать, не знала. И спросить не у кого. Однако не учел Плюх Потапыч нескольких вещей.
Во-первых, Палла – женщина, прошедшая огонь, воду и медные трубы. Такая без боя не сдастся. Во-вторых, была у Паллы житейская сметка и отчасти талант полководца. Чуяла она, где можно победить внезапным натиском, а где только разведкой и осадой. В-третьих,  как настоящая мать, увидев детей в опасности, решила действовать трезво, решительно и в полном самообладании.

Для начала Палла решила последить за собой и за домашними, чтобы врага ослабить, поморить его голодом и жаждой. Стала она себя сдерживать: реже кричать и критиковать, раздражаться по пустякам.  На первых порах помогало. Настроение у всей семьи улучшилось. В доме тишина и спокойствие. Могло бы и дальше все налаживаться – ан нет! То с работы дернут, то клиент посреди ночи позвонит. Смиряйся – не смиряйся, а раздражение вырывается.

Вышла как-то раз Палла в прихожую и обо что-то споткнулась. Опять дети, где попало, обувь кинули. Присела она порядок навести. Саму от гнева трясет: «Сколько раз можно повторять?!»  Взгляд в сторону повела, а там Плюх Потапыч по косяку корявым пальцем вензеля выводит и бормочет: «Плох-плох, плох-плох. Нужен нам переполох…» Побледнел, похудел, но по всему видно, что уходить с постоя не собирается. В тот раз он хозяйку не заметил. Сквозь стену прошел – и нет его. «Видно, одним измором его не возьмешь, - поняла Палла, - Надо что-то другое придумать».

Через пару дней, собираясь на работу, взяла Палла свою любимую сумку. Ну, чисто торба басурманская! Мешок мешком, только для красоты по холстине цветные полоски пущены. Ничего лишнего, очень удобно. Перекинул через плечо и носи в ней, что хочешь. Положила в нее Палла самое необходимое и вышла из дому.

День в офисе пробежал, как всегда, в суете и в хлопотах. Устала Палла, еле до подъезда дошла, а по ступенькам подняться сил нет. Сумка к земле пригибает. «Что такое? – удивилась, -  Я с работы только одну флэшку взяла. Откуда тяжесть?» Поставила сумку на лавочку, открыла – и что там? Плюх Потапыч собственной персоной! Усох, скукожился, а руки оттянул, что твоя гиря. Стал Паллу плаксивым голосом попрекать: «Ты зачем меня голодом заморила? Теперь придется каждый день с тобой на работу ездить. У-уу…»  Та молча его из сумки вытряхнула и домой пошла.
 
Села Палла на кухне чай пить, думу думать: «Выходит, правда, у меня граница открыта между работой и домом. А может, ее и вовсе нет?! Раз шляется всякая нечисть туда-сюда, когда ей вздумается. Ох, что делать-то?» Тут на огонек подруга зашла: «Что такая  смурная сидишь? О чем задумалась?»
- Да, вот, - отвечает Палла, - голову ломаю, как границу провести между работой и домом.
- А у тебя ее нет?
- Нет.
- Как это?
- А так это. Работу домой беру, разные вопросы решаю.
- Так не бери – и дело с концом.
-Так клиенты, агенты, сотрудники все равно звонить будут.
- Ну, так это же днем… Днем ты на работе.
- Как же! Они и ночь-полночь звонят. То из Египта, то из Турции. Я их проблемы в любое время дня и ночи решаю.
- Ой, так ты одна в фирме работаешь?
- Нет, не одна.
- А другие тогда чем заняты?
- Своими делами заняты. Только они от звонка до звонка работают, а я нет. Мне так нельзя. Я все проблемы решаю. Они не справятся.
- Вот это да! Я что-то не пойму, ты там кто?
- Нууу, типа, босс.
- Да ну? А я думаю, ломовая лошадь. Да еще в единственном экземпляре. Все всё на тебя навьючивают.
- Да нет, я сама беру. И не одна я, у меня еще партнер есть, соучредитель. Напарница моя. Она еще больше на фирму ломается. Чаще всего она с группой заграницей, у нее там аврал, у меня тут. Никогда без форс-мажора не обходится. Проблема на проблеме, проблемой погоняет.
- Сами себе их создаете.
- Как это сами?! Да ты в своем уме?!
- Я-то в уме, а ты, видать, в зауми. Сама посуди. Когда дел много, и они круглосуточные, люди время на вахты делят и по очереди их несут. Один на вахте, а другой своими делами занимается или отдыхает. И так по очереди, по очереди. Я в школе работаю. У нас дежурный администратор есть.
- Ну, у вас там другая реальность… Нет, у нас так нельзя.. никто без меня не справится.
- У вас что, дела с клиентами хуже, чем у МВД с преступниками?
- При чем тут МВД?
- Да при том. У них дежурный по городу оперативно информацией распорядится. Начальство без ЧП не потревожит. А у вас ни сна, ни отдыха. Как так?
- Вот так.
- Тогда одно из двух. Либо вы – не боссы, либо фирма – ЧП.

Паллу Плюшку как громом поразило. Сидит, под нос себе шепчет: «Либо мы – не боссы, либо фирма – ЧП». Подруга уже и чай допила, и пирожное доела, домой ушла, а Палла все голову ломает: «То ли мы – не боссы? То ли фирма – ЧП?» Рядом Плюх Потапыч примостился. Уцепился за хозяйкино недоумение, и ее огорошенность как ниточку на катушечку наматывает. Приговаривает: «В хозяйстве все пригодится!»
Стала Палла постепенно в себя приходить. Сама себя спросила: «Надо, наверное, для начала хронометраж провести? На чем мы время и нервы теряем?» Плюх Потапыч насупился и давай бормотать: «Пики-паж, пики-паж, забодай хронометраж!» Он тоже не привык без боя сдаваться.

Взялась Палла в своей жизни порядок наводить, старалась изо всех сил, но от врага никак не получалось избавиться . На каждую ее меру, супостат свою контрмеру применял. Окопался – не вытуришь! А потом изловчился и такую свинью хозяйке подложил, что ох!
Собралась Палла со своей семьей на море отдохнуть. Купила билеты невозвратные, собрала чемоданы огромные, да за хлопотами упустила Плюха Потапыча из виду. Забыла.  А он исподволь так ей голову заморочил, что она дорогу перепутала. Приехала семья в аэропорт Домовнуково, а самолет к морю улетел из Дедово.
Какие чувства Паллу захватили – словами не передать! Ногой топнула и сказала: «Ну, всё! Лопнуло мое терпение! Знаю, чьи это проделки. Хватит самодеятельностью заниматься – пора к профессионалам идти!»

На следующий день записалась Палла на курсы антиплюх-менеджмента. Все новые знания стала на практике применять. Через несколько недель принесла она домой сертификат в золотой рамочке и на самое видное место повесила. Чтобы самой себе напоминать каждый день, чему научилась.

Почувствовала Палла, что Плюх Потапыч исчез из ее жизни. Дела  пошли без суеты и спешки. В доме мир, на сердце радость. Дети стали спокойными и дружелюбными. Удивительное дело: люди стали ее величать уважительно – Палла Палатольевна. И никаких ночных звонков! По всему видно, что победа на ее стороне.

Однако Плюх Потапыч тоже, говорят, не бедствует. Жену взял – Теледиву Разлениховну, сынок подрастает – Комп Тырик – проворный малец. Где живет? Мест много. Посмотрите, на всякий случай, не у вас ли обосновался.