смех и стоны от ласки
«у самого синего моря».
Глаза её были цвета зеленой озерной воды,
а в косы, казалось, вплетены две змеи.
По утрам нас будил рыжий, психованный петух,
да старый пастух:
ему непременно нужно было
прогнать своих коз мимо
нашего окна -
по нашим сонным телам.
Утренний гам
постепенно заполнял
полностью
нашу комнату,
и мы, спросонок,
бежали и ныряли в море,
оттуда наблюдая за козами,
что карабкались по отвесному склону
древнего, седого утеса:
зрелище, в точности
повторяло
родезийскую наскальную
живопись,
копии которой я видел
в парижском
Музее человека.
Наши взрывы смеха
часто сменялись стонами
от ласки... и не только волн моря.
Свидетельство о публикации №119081102088