Сломанная рука

В старшей группе детского сада я на прогулке сломала руку, сразу две кости и перемычку между ними. Мы гуляли зимой, по темноте уже, на площадке рядом со зданием детского сада, там были разные лесенки, обледенелые и оттого скользкие. Была, например, лесенка, изгибавшаяся полукругом, и меня всё время предупреждали на эту лесенку не лазать, а то упаду. Я связывала травмоопасность лесенки, скорее, не со скользкостью намёрзшего льда на ней, а с её полукруглой формой. Так вот я на эту лесенку и не лазала; я полезла на другую, прямую, с фигурами из перекладин внутри неё - треугольник, квадрат, круг. Падая, я выставила руки вперёд локтями, как учил меня падать папа Серёжа - и, может быть, таким образом уберегла голову. Под лесенкой бугрился чёрный непрозрачный лёд, на него я и грохнулась. Воспитательница заметалась, тут пришла меня забирать домой мама Таня, успокоила воспитательницу что она не виновата, а что мне же всегда лучше всех всё известно, вот я и полезла на лесенку, хотя меня предупреждали. Это было несправедливо, об ЭТОЙ лесенке меня не предупреждали совершенно, но я так и не смогла донести эту мысль до мамы Тани даже намного позже, когда мне уже сняли гипс и страшно болезненно "разрабатывали руку". 

Тогда, после моего падения, уже глубокой московской зимней ночью моя рука распухла и страшно болела, я заходилась рёвом, а мама Таня волокла меня за руку в больницу. Где-то от двадцати минут до получаса мы с мамой прождали в холодной выложенной кафелем приёмной, или даже в пространстве между дверями, уже только после которого начинался собственно коридор. Мы были там одни, и, пока мы ждали, мама рассказала мне всё, что думала о советской медицине. Как меня положили в больницу, я не помню; помню себя уже в палате. Чтобы всё время быть со мной, мама устроилась на мой этаж нянечкой, и моя сополатница девочка Ира очень завидовала мне на такую самоотверженную маму. Мама читала мне и Ире какие-то детские книжки - какие, в памяти не сохранилось - и периодически мыла в нашей палате пол.

На всю палату была одна любимая всеми игрушка: такой маленький экранчик с четырьмя кнопочками, на экранчике сверху было две наклонных полочки с курями на каждой из них, а внизу находился нупогодишный волк с корзинкой. Игра начиналась, и из-под курей начинали катиться яйца, их надо было ловить волку в корзинку, перемещая эту корзинку между пОлками с курями с помощью попеременного нажатия кнопок. Позже, уже классе в 3м-4м, мне купили такую игрушку в личное пользование, и я подолгу с ней занималась, набрав, как щас помню, как-то раз 800 очков. А тогда в палате игрушка принадлежала ещё одной девочке, не помню имени, которая лежала с переломом ноги; загипсованная нога была задрана вверх и держалась на сложных механических конструкциях. Поиграть выстраивались в очередь.

Мне сделали две операции, я в них так и не разобралась: обе операции были направлены на то, чтобы удалить из моей руки закрепляющую спицу, а вот как спица попала в руку, я напрочь не помню. После первой операции оказалось, что спица ушла по руке дальше к локтю, и поэтому пришлось делать вторую операцию. В итоге спицу - странный загнутый металлический крючок - мне подарили. Ещё в конечном итоге на моей правой руке навсегда остались два длинных шрама, что было в детстве очень удобно: я знала, что шрамы у меня именно на правой руке, и, таким образом, могла различать право и лево. Помню, я стояла в пижаме на кровати, и мама очень нервничала, потому что на завтра была назначена первая операция. Я была спокойна как слон, не понимая опасности момента и честно признаваясь, что я совершенно не боюсь. Врачи у меня были высококлассные, так что на советскую медицину мама потом больше уже не ругалась.

С полгода я проходила в гипсе, загипсованная рука была согнута в локте и крепилась к шее белой повязкой. Помню себя в каком-то коридоре у окна, с этой привешенной к шее повязкой согнутой в локте правой рукой. Когда сняли гипс, рука не гнулась ни в какую сторону, и пальцы не работали, и кисть не двигалась; по нескольку раз в день руку приходилось принудительно сгибать и разгибать, а также вращать кистью и двигать пальцами. Было дико больно; я орала; папа Серёжа сгибал и разгибал мне руку и разработал-таки её до такого состояния, что в конце концов я могла работать обеими руками одинаково.    

                07-08-2019