Т39. Кожа. Голосование

Для "Щ-листа" отобрано 29 стихотворений. Ради большей объективности при голосовании произведения приводятся здесь без указания авторства.
*****************

1. Снегири

Прежде чем погрузиться
В живицу дрёмы, я
Взглядом подолгу блуждаю
По обоям спальни моей.
Там, в узорах, прячется птица,
Похожая на снегиря,
А может быть, целая стая
Хитрых таких снегирей.

Они до того неподвижны,
Что в бледном рисунке этом,
В изгибах волнистых линий
Я их различаю с трудом,
Но все-таки точно вижу -
Зимой ли, весной ли, летом...
Вот-вот та, что слева, вскинет
Крылья, взмахнув хвостом.

Об этом кому расскажешь -
Пожалуй, поднимут на смех,
Возможно, пальцем покрутят
С ухмылкою у виска.
Ведь если всмотреться даже,
Не мельком взглянуть, не наспех,
То птиц никаких не будет
От пола до потолка.

В стихах моих люди тоже
Порой ничего не находят ,
Но я на них не в обиде,
К ним следует быть добрей.
Не каждый чувствует кожей
Ритмы чужих мелодий.
Не каждый умеет видеть
Невидимых снегирей.

2. Королева снега

Альметьевск снова засыпан снегом,
Деревья парка в убранстве белом,
Метель утихла, унялся ветер,
Покой, безмолвие в целом свете.

Нас в этом мире два человека,
С моею феей из зимней сказки,
Салкын-бике – Королева снега,
Так я зову её по-татарски.

Она, как Снежная королева,
Она и впрямь на неё похожа:
Льняные волосы мягче снега,
Лилейно-белого цвета кожа.

Её глаза – голубые льдинки,
Она смеётся – они сверкают,
С её ресниц я смахну снежинки,
Они на пальцах моих растают.

...Наивны эти стихи, возможно,
Насколько - это решайте сами,
Но нет прекрасней её, быть может,
Нигде - и даже в самой Казани!

3. Под Новый год

                Ну чем любовь свою излечим?
                Как от неё себя спасём..?
                Наталья Шерман

Лекарства нет.
Спасаться водкой
совсем не хочется,
chеrie.
Под кожей жизни, очень тонкой,
искрятся наши декабри.
А та бутылка кальвадоса
из Duty Free уже пуста.
Терплю дыхание мороза
над снежной белизной листа.
И, словно лёд, слова застыли,
и колют иглами гортань.
А кто виновен?
Я ли, ты ли?
Меж нами снежная верста.
Давай в последний раз поверим
друг другу и шагнём в январь.
Назло снегам, откроем двери,
а на крыльце зажжём фонарь.
Нальём вина.
Вальполичелла
добавит красок январю.
За то, что ты меня терпела,
целуя поблагодарю.
И праздник в дом войдёт неслышно,
оставит счастье... и уйдёт...

Ты мне Снегурочкой приснишься
в который раз, который год.

4. Набатея
   ~~~~~~~~

Ты не забыл? Пески цветут зимой.
Там красный цвет с пустынных анемонов
срывает знойный ветер. Утомлённо
бредёт пастух, за ним баранья вонь
халата, куфии и перемётных сум,
висящих на крестце у дромедара.
Их силуэт дрожит в февральском жаре.
Шипящей эфой - ветер, белый шум.

Ты помнишь? Так колышется вода
тяжелая, в бордовых отраженьях
окрестных гор. Сковавшая движенье
твоей руки, коснувшейся меня,
скользнувшей ниже...шелк воды и кожи.
Тождественны на ощупь, но несхожи,
ведь я жива, давно мертва вода.

Ты в Набатее. Помни. Навсегда.

5. Волна и бархан

         Я, который называл себя магом или ангелом,
         освобождённым от всякой морали, — я возвратился на
        землю, где надо искать себе дело, соприкасаться с
        шершавой реальностью…
                Артюр Рембо

Отдать долги равно отдать концы:
ступить ногой уверенно на шканцы
и, руку положивши на штурвал,
сквозь дня опал и ночи антрацит
направить бриг в Пиллау или Данциг,
а там – хоть не расти трава.

Я был бы неплохой негоциант:
слоновий бивень, кожу или кофе
сбывал в Европе, восполняя счет.
А те, кто толковали про талант,
в веках мне примеряя Дантов профиль,
неужто не опомнились еще?

Поэзия не в рифмах, а в рывке
судьбе навстречу, в залитых закатом
полотнах неба, в запахе морей,
в опасноcти, коль c ней накоротке
ты побывал хотя бы раз когда-то
и страх свой запечатал, присмирев,

но дело кончил.
Ямбами – товар,
верлибром – сделки, запятыми – франки,
фигура речи – «фараонов» смотр.
И уплывал строфою караван,
оружием груженный, – спозаранку,
тайком, ведь деньги взяты в оборот.

Верблюды шли коростою пустынь,
бурдюк иссох, и конь мой обессилел,
виски сдавило, начинался бред,
и звезды с беспримерной высоты
сплошь облепили купол абиссиний,
с недобрым блеском глядя мне вослед.

Когда же солнце выплыло, впритык
к земле, и воздух в линзу был спрессован,
я понял, я увидел – непроста
наискосок расходятся следы
Отца Небесного – отца земного,
и я застыл у этого креста.

6. И падал снег

Всё падал, и падал полуночью снег,
и было так грустно, по-белому,
и новая святость плыла в старый грех
каравеллами,
и звёздно светился небесный скрипач
в обличье рождённого месяца,
и тихо душа мне шептала: поплачь,
ты - согрешница,
и, словно зависла на ломком краю,
не знавши и впрямь утешения,
а кто-то подкожно
листал жизнь мою
к завершению...

7. Февральские мотивы

Она боится февралей,
Капелей рэперную суть.
Снег ноздреватый средь полей
Так дышит - ей и не уснуть.

Она не любит завирух,
На коже рук - тактильный ток.
Взлетит, печалясь, птица Рух,
Оставит белым потолок,

Где тени гибкие свечей,
Сплетясь, играют в две руки
И месяц, гибельно ничей,
Тоску не тянет на колки.

8. Когда влюблён

Когда влюблён - становишься иным,
Лишь этим чувством сыт и обеспечен,
И ощущаешь кожею спины,
Как небо опускается на плечи.

Столетиями принятый уклад:
В нём торжество взорвавшейся сверхновой,
Ударов сердца гулкий камнепад
И в нежность запелёнатое слово.

Не уловивший звук любовных струн,
Он - пария, убогий и гонимый,
А время - злой и беспощадный гунн -
Над ним всесильно и неумолимо.

Создатель любящих благословил,
Неторопливо годы их листая,
Хоть возраст не спасает от любви,
Зато любовь от возраста спасает.

9. Морок

                И в холодном мороке белых дум,
                Под неясным светом далеких звёзд
                Оставлять рисунки забытых рун
                На шершавой коже сухих берёст.
                "Рахиль" Adonatti

Вкруг стволов берёз в дебрях сна – бинты,
В зеркалах озёр – отраженья лун,
Сколько их (не счесть!) на мои персты,
Ледяных колец нанизал Сатурн,

Чтоб я пал рабом пред судьбою ниц,
Чтоб в пергамент кож я не внёс протест,
Заключили мозг эскулапы в гипс,
Заточили волю мою в протез.

На местах усилилась рьяность страж,
Только в полночь лекарям невдомёк,
Что по лунам движется экипаж
И спешит на помощь мне звездолёт.

Для кого готовит палач вердикт?
По каким талмудам сверяет бред?
Он мне острым скальпелем навредит,
Он кровавым флагом помашет вслед.

Удалось – больным – избежать клейма,
Подавив и крик, и кошмар в ночи.
...А когда раздвинется светом тьма,
И болезнь получится излечить...

10. Ненужные строки

А знаешь: я и не печалюсь,
Что мы расстались невзначай,
Мы даже толком не встречались:
— Привет!
— Привет!
— Прощай!
— Прощай!

Так получилось и – хоть тресни! –
Без лишних слов и долгих слёз,
Нам нарочитое «а если?..»
Нельзя рассматривать всерьёз.

Я не люблю разборок мутных:
Ты с кем?.. где был?.. куда пропал?..
Зачем же столько строк минутных,
Я ненароком накропал?..

Бывает, что ж…
Капель долдонит
По мерзлоте бетонных плит,
А ничего внутри не дрогнет,
Не загрустит, не заболит. –

Ни страсти, ни сердечных колик…
Как купина – неопалим,
Я не тушуюсь, словно кролик,
Под взглядом пристальным твоим.

В твоей судьбе я – лишь прохожий,
Не для меня твой ум и шарм…
Змеиной сброшенною кожей
Блестит тобой забытый шарф.

11. и снится лёд

тебе приснился сон не обо мне -
другое измерение.
там в ноябре беззвучно сыплет снег,
а здесь дожди - навязчивым рефреном.
а здесь ветра неистово шумят.
вернуться бы, но знаю, сроки вышли.
потише, осень, не своди с ума, -
мне б выжить.
по ком же небо эти слёзы льёт? -
врастают нестерпимой болью в кожу.
и снится лед... прозрачный, тонкий лед -
по бездорожью.

12. Штормовое

Оно ревело, рвало и метало,
Трепало нас, как свора псов - кота.
За шкирку взяв на рейде у причала,
Семь дней не разжимало море рта.

Семь дней несло, безжалостно корёжа,
То килем вбок, а то вперёд кормой.
Жевало и с бортов сдирало кожу,
Но выплюнуло всё же в день восьмой.

Упала тишина на мир с восходом,
Нас океан не взял на абордаж!
Свалился в сон Нептун сизобородый
И поредевший вдвое экипаж.

Светился день, небесный свод расшторя,
Дарил покой, тепло и благодать.
Но мы должны проснуться раньше моря,
Себе - и шхуне - шкуры залатать.

Морской воды по трюмам - до колена,
Ну а вокруг - на добрых сотни миль.
-Что с пресной? - Полбочонка... Кэп, проблема!
-Как ветер? -С ветром худо.. Полный штиль!

Залечим раны, швы законопатим,
Скроим по-новой крылья парусов.
Готов корабль - хоть к шторму, хоть к регате!
...А ветры спят - семь дней и семь часов.

И каждый час затишья - словно вечность,
Соль сушит глотки, мысли и слова:
Вода, как жизнь - бесценна и конечна,
Осталось их - на донышке едва.

Хлебни морской - и сдохни сразу, либо
Минуты жажды складывай в часы.
Укройся в тень, глотай сырую рыбу,
Успей слизать налёт ночной росы.

Кто хочет жить - тому достанет воли!
Старуху нам дурачить не впервой,
Чей саван бел от выпаренной соли.
Найдёт коса на камень у косой!

И к плоскости пришпиленные штилем,
И вставшие со штормом на дыбы,
Переживём, прорвёмся, пересилим,
Поднимем все, что нужно, на горбы!

Чтоб в старости, прожив свой век и выжив
Во всех боях, но все ж - не из ума,
На берегу, где вечность ноги лижет,
Сказать себе: -А я видал шторма...

13. Каприз

           Я эту ночь не спала,
           Поздно думать о сне…
           Как нестерпимо бела
           Штора на белом окне.
                А. Ахматова

Зловещие вещие сны
Рассыпались в небе, и только
Оранжевый сколок луны
Повис апельсиновой долькой,
Подобием капли - слезы
На бронзовой коже заката.
Усталая алая зыбь
Запуталась в сумерках сада.
Бескровная ровная мгла
Вуалью застыла на лицах.
Но "как нестерпимо бела"
Земного рассвета страница!
Лучистую чистую синь
Ты, утро, черпни из колодца
И вновь из-за пазухи вынь
Прекрасное красное солнце!

14. Девочка Ки.

С девочкой-киборгом сложно крутить роман.
Встретились взглядами, сверили расписание.
Я понимаю, внутри у нее титан
Под оболочкой карбоновой и лавсановой.

Девочка-киборг заходит в мое жилье.
Знаю, не слишком роскошно, и скверно прибрано.
Чуть оробев, принимаю пальто ее.
Руки, скользнув, под пиджак мне ныряют рыбами…

Прямо в глаза беспощадный укол зрачка.
Спросит: «Боишься»? Отвечу – а ты как думала?
Я архаичен, как тихая трель сверчка
В царстве металла и города вечно шумного.

Всплеск биохимии… Встрепанный внешний вид…
Мышцы дрожат от касания жестких пальчиков…
«Я не любила, но думала о любви
И до рассвета под кожу вживляла датчики».

Девочка Ки… Перекрестия голых схем…
Принципы взлома программы почти не вычислить.
Губы теплеют – наверное, сбой систем
И притяжение дикого электричества.

Плещет холодным неоном в проеме штор,
И рассыпает реклама свои пророчества…
Манной небесной падет электронный шторм,
Все переменит и больше уже не кончится.

15. Лоскуток бытия

Недовольство собой
Не даёт уснуть,
Боль выдавливает из кожи.
И сожмётся шагрень -
Лоскуток бытия нетканый.
В размышлениях сбой,
Значит, нужен путь -
Новый, с прежним ни в чём не схожий:
Так рождается день
Проб, ошибок, потерь, исканий.

И сквозь узкий проём
Достаёшь себя -
Из двухмерности, из рутины;
Загоняешь со дна
В рыболовную сеть кроссворда,
Чтоб решать то, что в нём
Наплела судьба,
узелочками накрутила.
А разгадка дана
В безразмерности небосвода...

16. Таблица Менделеева

Я смотрю на знакомую с детства таблицу –
Представляю, что может и так получиться:
Менделеев простит, если что-то нарушу,
Разложив по рядам, как по полочкам, души.

Скажем, в клеточках вместо простых элементов –
Просто люди. Немало похожих моментов
Между свойствами тех, что таблица итожит,
И натурой людской, и характером тоже!

О, какое коварство вложила природа
В легковесно-прозрачную суть водорода!
Вот такой, будто шарик, летает по свету,
А терпение лопнет: взорвётся – и нету.

Облечённая властью сидит на приёме,
Выдаёт то, что думает, в полном объёме,
На входящих взирает с величием сытым,
Рот откроет - как хлором польёт ядовитым.

Или взять, например, основные металлы –
Хороши, да связаться спешат, с чем попало.
Так бывает у всех, кто на «подвиги» падок –
В результате, увы, «выпадают в осадок».

Безразличен, тяжёл, неуклюж и ленив,
Не волнует его позитив, негатив,
Претендует на место ксенона* в таблице –
Толстокожий, инертный. Знакомые лица?

Только золото гордое дышит свободно,
Грязь не липнет к тому, чья душа благородна.
Но подобными, правда, земля не богата,
«Золотыми» считаются эти ребята.

И, казалось бы, всё – все рекорды побиты,
Но рождаются те, что ещё не открыты,
Их судьба – будто вспышка, а смерть – не преграда!
Жаль, у гения краток период распада.

*Ксенон – инертный газ, не вступающий в химические реакции.

17. Послесловие к войне

Утверждаю - это было,
Хоть советуют забыть -
У войны свиное рыло,
А не маршальская прыть.

Потому что память - дудки!
Позабыть не повелит
Про солдатские обрубки
На тележках у земли,

Что на рынках в сорок пятом
Не просили пятаки -
С матом ставили заплаты
На обувку-сапоги,

Добывали кожу, дратву
У цыган - да кто где мог,
И посмеивались:"Братцы,
Я сапожник без сапог"

В переполненных вагонах
(Осади, народ, назад!)
Пели, что на их погонах
Руки девушек лежат,

Про врагов, спаливших хату,
Про судьбу напополам...
Их потом, в сорок девятом,
Отвезли на Валаам.

Белый конь в Парад Победы
Шёл, копытами звеня,
Посегодня крыша едет
От копыт того коня!

Танки строем ходят (сила!),
Помогают забывать -
У войны свиное рыло,
А не маршальская стать.

Эй, мальчишка, от парада
Оторви горящий взгляд -
Много маршалов не надо,
Больше пушек и солдат.

18. Ахиллесы навстречу Гекторам

Зёрна розни в волну посеяли -
воды моря взошли потопами.
Станут мальчики Одиссеями,
станут девочки Пенелопами.
Век героев изранен войнами:
покорением, истреблением.
За победы - платить достойными,
за уроки - платить забвением.
Раздавать горький хлеб пророчества,
отпускать сыновей в кромешное.
Если кровь и отмоют дочиста -
эту кровь не забыть, конечно, им.
Плачут матери и тревожатся,
что ни день - лишь горькие проводы.
Тоньше тонкого яблок кожица,
но и яблоко станет поводом...

Волны хмурят море морщинами,
паруса над заливом ветреным -
не детьми уходят, мужчинами,
Ахиллесы навстречу Гекторам.

19. Шостакович

Он исцеляет музыкой не той,
что тешит душу патокою сладкой,
а той, что жалит острою иглой,
прокалывая шкуру под лопаткой.

Быстрее стихнет внутренняя боль,
когда лекарство вводится подкожно.
Земная неподкупная юдоль
устало нож закладывает в ножны,

бесшумно рассыпается стена
кирпичной кладки на замесе прозы;
в груди проходит мощная волна,
прихлынет к горлу - закипают слёзы.

Но... ловит напряжённая спина
тяжёлый взгляд неведомой угрозы.

20. А мне бы...

А мне бы проснуться и видеть улыбку твою…
Ни кофе в постель не хочу, ни цветов на подушке.
Прижаться всем телом, услышав «родная» на ушко,
И в омут страстей с головой окунуться: «Люблю!».

А мне б задохнуться в руках ошалелых твоих,
И взмыть в поднебесье, счастливые слёзы глотая.
Ослепнуть, оглохнуть на миг, задержавшись у края,
Почувствовать кожей, как ты, обессилев, притих…

А после – готовить затейливый завтрак для нас,
Газетой шуршать, наблюдать за детьми на террасе.
Всё самое важное жизнь преподносит в контрасте
И ловко скрывает в морщинки смеющихся глаз.

21. Театр одного актера

Ты не приходишь, правда, писать не бросил.
Словно глазеешь в щель приоткрытой двери,
Как я одна карабкаюсь в эту осень,
Как отступаю нервно, неся потери.

Разве бессильный может разрушить стены,
Если внутри угар, пустота и сырость?
Есть ли такое средство, чтоб вбрызнуть в вены
И испытать последнюю божью милость?

Только коснуться взлядом, углом улыбки,
Чуткими пальцами мягко скользнуть по коже.
Чтобы на ощупь выявить код ошибки
С кодом отмены, если такой возможен.

Но, оказалось, мощность была предельной.
Где-то в системе встроен предохранитель.
Знаешь, в итоге все получают сдельно -
Тот, кто на сцене, и молчаливый зритель.

Третий звонок, наш выход, но ты в партере -
Боль чуть слабее, если смотреть снаружи…
Впрочем, еще всегда воздают по вере
И по тому, какую любовь не сдюжил.

Здесь, в глубине кулис, я стою, немая.
Сбилось дыханье, вторя сердечным ритмам…
…Кто-то на том конце, в монитор кивая,
Строго следит за выбранным алгоритмом…

22.

Господи, господи, мне любви,
остальное возьми, может, людям надо,
паутину липкую оборви
чёрных вдов, каракуртов и шелкопрядов.

Как светло улыбаются, как хотят
занести свой яд под пальто и кожу:
ах, реснички, ах, персика аромат! –
паучок игрив, красив, осторожен.

Я уже нарывался, как тот сапёр,
приходилось потом по живому резать,
и плеваться кровью, и пить раствор
спирта с правдой, и прижигать железом

искорёженный, кровоточащий мозг,
пораженный непревзойдённым ядом.
Будто дизельный двигатель шёл вразнос:
я хочу, я хочу,
я хочу быть рядом...

Что-то лечится временем, что-то – нет,
я хотел быть рядом, да вот не вышло.
И давно бы должен я быть отпет,
но любовью вдруг одарил Всевышний.

Как же ловко любовь замещает яд,
как врастает в еле живую душу!
А берёзки радостно шелестят:
он укушен, укушен, опять укушен.

23. Акынское

Здесь все другое: небо, цвета и звёзды.
Здесь тонкокожи люди и апельсины,
Раскалены и солёны песок и воздух,
Волны в ладонях доверчивы, беззащитны,
Будто бы юркие ящерки-альбиносы.
Руки тонки, загорелы. Легки ракушки.
Перебираешь гальку. Вдыхаешь носом
Запахи дынные... Вот они, райские кущи!
Камни теплы, белены водой, покаты.
Ночи черничны, лунны. Огромны пальмы.
Как не сойти с ума без тебя, пока ты
Смотришь на белые ночи сквозь шторы спальни.

24. В темноте между кожей и вечностью

Кто в тебя,
одинокую, грустную,
плесканул тишины до краёв?
Прижимаюсь всем телом и чувствую,
как во мне бьется сердце твоё.

Кровь незримо течет
и, пульсируя,
посылает волну за волной.
Что случилось, родная, любимая,
Почему одинока со мной?

Я целую
с притворной беспечностью,
но твои равнодушны уста.
В темноте между кожей и вечностью
безнадежно болит пустота.

25.

нам в ритме танго чертит альпачинно
линии несудьба.
имя?
молитва?
пенка капучино?
что на моих губах?
хочешь узнать?
можешь нырять под кожу,
в самый артерий сок.
к чёрту грааль, сыплется пусть в рогожу
жизни скупой песок.
пусть эта ночь множит в шкафу скелетов,
полнится наготой.
утро-кинжал ищет во мне джульетту -
не уходи, постой!

...гулки шаги в пропасти коридора.
вместо тебя - любой.
хрупкая суть ищет свою опору,
прячась за нелюбовь.

*танго в исполнии Аль Пачино - фильм " Запах женщины" ( его герой там - слепой , а танец - потрясающий:)

26. Одна улыбка

А ночью так чудесно пах жасмин
и соловей был попросту неистов,
как будто замыкал парад солистов
на фестивале лунных именин.
Драпировались томные сады
фестонами узорчатого шёлка
и за собой подсматривали в щёлку
мерцающей вдоль берега воды.
Сплетя в рукопожатия лучи,
над ними звёзды вились хороводом,
катился ветер с горки небосвода
и чем-то изумительно горчил.
Лилась весна на землю с высоты
бесшумным ливнем, кожи не касаясь,
резвилась рядом тень моя босая,
разбрызгивая лужи темноты.

А я бродил под звоном лунных струн,
натянутых на грифы спящих улиц,
в мучительном сомнении – смогу ли
прочесть хотя бы строчку звёздных рун.
Плыла вверху полночная ладья,
а я всё думал – как смогла такое
свершить сегодня с миром и со мною
одна улыбка нежная твоя?

27.

До глины содрана войной
Дорог асфальтовая кожа,
Исходит смехом надо мной
Луны ущербной злая рожа.
Слегка фантазии – и вот
Уже мерещится Хаттабом…
Промозглый ветер вдоль дорог
Опять сочится трупным смрадом,
Крадётся вслед голодный кот,
Минуя адские растяжки.
Я – на посту, но видит Бог –
Не отказался бы от фляжки,
Чтоб жгучим спиртом отрезвить
Войной отравленную душу
И русским матом окрестить
Чеченских гор гнилую стужу.

28. Да, входите

Да, входите.
Я чувствую вас. Я внимаю
Тихим всхлипам, лишенным логичности фразам,
Так растерянно брошенным. Может быть, чаю?
Продолжаем (а слог горемычного вязок…)

Да, входите.
Приветствую. Снова тревожит
Эйфория, вплетенная в гордиев узел?
Ваш озноб по моей пробирается коже.
Продолжаем (а опыт страдавшего грузен…)

Вас так много. Вы страхами рады делиться.
Изменений желаете? Нет, индульгенций!
Вашу скорбь алой нитью вшиваю в петлицы
Своего искушенного горестью сердца.

Если честно, в чужих озадаченных лицах
Нахожу отражение собственной доли.
Зеркалам душевед не посмеет открыться:
Кто врачует кого от пожизненной боли.

Да, входите…

29. Ощетинистое

Щетинится рецепторами кожа:
здесь пряником давно не пахнет кнут
и предсказать, кого и чем нагнут,
не сложно в обещаниях расхожих.

Отсутствие ответа за базарство
равняет статус зверя и ловца,
похожих, будто два крутых яйца
в подставочках, при ложечках
на завтрак...

Не всё ль равно,
когда ты в волчьей стае,
быть курам на смех или голубям?
Ершусь и зябко кутаюсь в себя,
иголками наружу прорастая.

=============================
Как голосовать? Просим В ОТДЕЛЬНОЙ РЕЦЕНЗИИ указать ШЕСТЬ чисел, соответствующих порядковым номерам понравившихся Вам произведений, в столбик в формате

15
9
28
11
14
3

без запятых и других посторонних знаков. РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ШЕСТЬ ЧИСЕЛ! Верхняя строчка дает 6 баллов, нижняя, соответственно, 1.
Проголосовать можно только один раз. Вносить изменения допускается в течение 15 минут после выставления. Дальнейшая коррекция запрещена и не будет засчитываться при подведении итогов. Голосование за свои произведения не допускается. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, опубликовавший свое первое произведение либо написавший свою первую рецензию не позднее одного месяца до дня объявления голосования. Голоса с пустых страниц и клонов в расчет не берутся. Авторы принятых работ голосуют ОБЯЗАТЕЛЬНО.

ВНИМАНИЕ! Во избежание флешмобов и «дружеского голосования» бюллетени авторов, не представленных в Щ-листе, могут быть исключены из общего результата без объяснения причин. Делайте свой выбор, только внимательно прочитав все произведения. Объективное голосование приветствуется!

При определении призовых мест в случае равенства баллов ПРЕИМУЩЕСТВО ПОЛУЧАЕТ АВТОР, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ РАНЬШЕ.

Прием голосов завершается объявлением ведущего после 09 ч. 00 мин. 15 августа 2019 года.