Впрочем

Впрочем, я не узнаю свой почерк,
Среди всех запятых, многоточий,
Мои очи, мои ясные карие очи,
Не винят, ни тебя, не прочих...
Ночью... самой блаженной ночью,
Только яркой луной, заочно,
Я гримасы тебе, не корчу,
Я уже, я наверное точно...
Больше... больше твоих привычек,
Среди сотен причин и отличий,
И пускай мне от суммы не вычесть,
Для тебя, я уж всяко привычней.
Нынче... загудели над нами моторы,
Прозвеневшие, лживые стоны,
И стучали там чьи то ботфорты,
В ожидании, павшей короны.
Я же, разглагольствую будто я Княже,
За стенами живых или павших,
На плечах так легко или тяжесть,
Я шагаю по следу пропажи...
Знаешь, на пути моём сумрачный ветер,
И крадет мои дни, будто сетью,
Разбирая на тех или этих,
Я колдун как Макконахи Мэтью.
Дальше... и все тянется дольше и шире,
По вискам и как хоббиты в Шире,
Я в России, как будто в Алжире!
И в кармане не доллар, не шиллинг.
Нынче... пресловутое, девичье, ваше,
И других, во сто крат, будешь краше,
Оставляя дистанцию в сажень,
Непременно, об землю размажешь.
Знаешь... не признаю тебя в своё мире,
И пускай, тебя все там любили,
Словно марганец, цинк и бериллий,
Менделеев, открыл ведь нам спирт и...
Ты же! Не смогла подноготную выжать!
Как под чьей-то там, крашеной крышей,
И взбираясь, всё выше и выше...
Извини, я не смог быть таким же.
Да уж... не запомнились сказочки наши,
Размолов, аллегорию в кашу,
Никогда, ты увы мне не скажешь,
Почему не искала пропажу.
Знаю, я бежал к тебе без опозданий,
Я искал тебя в море желаний,
Твоё имя, как кровью на камне,
Тебя только спасти, не желали...
Только... не кричит уже девушка - горько!
Не орет ни Василий, ни Колька,
Разбиваюсь о скалы я звонко,
Вспоминаю тебя,  да и только...
Впрочем, не сбивается с мысли мой почерк,
В моей жизни полно многоточий,
Я оставлю тебе свою почесть,
Только ты не пеняй на... прочих...