Поворот

     В наших краях железная дорога делает петлю, поезд словно чего-то забыв,
поворачивает почти назад. Постояв на соседней станции пять минут, и
передумав, окончательно устремляется на север.
Оттого то и зовут это место- Крутушка.
     Зимой здесь холодно и безлюдно. Весной, конечно, веселее, но главная жизнь начинается к середине лета, когда лагерная пионерия уезжает с первой смены,
а навстречу ей движется вторая.
   Загорелая молодежь пересекается с бледнолицей, а между ними снуем мы, местные.

   Старший брат, неожиданно дав мне подзатыльник, воскликнул:
- Братан ! Есть идея !
   Найдя в толпе мать, торговавшую всем, что уже поспело на огороде, он весело спросил:
- Маман ! Сколько у нас еще времени ?
- На час, наверное. Следующего дождемся, тогда домой.
   " Успеем ! Пока поезд петляет, нам двадцать минут хватит ! Пошли ! ",-
брат потащил меня к вагонам. В толпе отъезжающих, провожающих, он словно искал кого-то, и как к старым знакомым, подбежав к двум девчонкам, быстро спросил:
 - Женихов не надо ? Есть помоложе и постарше. Выбирайте !
     Он ткнул в меня пальцем и снял свою бейсболку.
 Девчонки хохотнули, а одна, не растерявшись, ответила:
- Выбор есть, да время нет. Поезд отходит !
Состав действительно дернулся, они вскочили на ступеньки вагона, кусая яблоки,
купленные очень даже может быть, у нашей матери.
   - Пока !
   - Пока !,- крикнул брат, а мне скомандовал:- За мной !

   Наш мотоцикл стоял в тенечке, брат мгновенно завел его и мы понеслись наперерез поезда, весело махая люлькой.
Получилось даже быстрее, чем рассчитывал брат. Подходящий к следующей станции
поезд, виляющий по Крутушке, мы уже ждали.
 - Вагон помнишь ?
 - Не успел,- промямлил я.
 - А я помню. Седьмой. Пошли !
     Состав медленно подплыл, паровоз дал гудок и остановился перед нами пятым вагоном.
   - Бежим ! У нас три минуты !
Вот он, седьмой. Никто не выходит, так как стоянка чуть-чуть. Мы бежим вдоль вагона, вглядываемся в окна. На что надеемся ? На случай ?
     Да !
  Вот они, сидят друг напротив друга, разговаривают.
Брат стучит в окно, машет руками. Они поворачиваются в нашу сторону и глаза их
 от удивления увеличиваются до невероятных размеров.
Брат кричит в открытую форточку:
- Надумали ? Вам какого ? Посвежее или постарше ?!
    Поезд дергается, увозя на север донельзя удивленные и почему-то уже близкие лица...

     Мать даже не заметила нашего отсутствия, и разгоряченные скоростью, мы отправились домой.
   
   Месяц прошел как во сне. Мы провожали мать на вокзал, и пока она торговала, бесцельно слонялись. Брат еще два или три раза выискивал в толпе симпатичные личики, мы мчались к следующей станции, обгоняя время и кряхтящий на поворотах состав, чтобы встретив, нашу " жертву ", небрежно переспросить:
- Ну, как ? Не надумали ?!

   Но первые глаза, той что помоложе, не покидали меня.
Не уходили ни днем, ни ночью. Если, как говорят, есть любовь, это что ? Она ?
 Вот такая ? С грустью ? С безысходной тоской ?
И с чего вдруг так ?
 Я был словно выдернут из действительности и возвращался только после окриков брата или матери:
- Очнись ! Не спи !
   Я ведь даже не знал, как ее зовут...

     В начале августа очередной эшелон остановился у нас на пять минут, чтобы едущие на третью, последнюю смену в лагерь, могли купить у нашей матери свежих яблок, помидор и отдышаться.
 Я сидел на лавочке, не видя и не слыша снующих вокруг, как передо мной
оказалась Она:
  - Ждешь ? Не меня ли ?!
 Неожиданные слезы задушили меня, горло что то перехватило. Я казался парализованным.
  В ногах не было сил встать навстречу.
  - Если не передумал, через месяц вернусь !
Она сунула мне в руку яблоко, купленное очень даже может быть, у моей матери...
 И исчезла.

     Иногда я смотрю на Нее вечерами, когда после ужина нет уже дневной суеты и вспоминаю эти мгновения. Нет, я не делюсь с Ней теми переживаниями.
 Вслух они будут звучать, наверное, нелепо и смешно.
   А может и нет.


     *****