В руке, как ствол, дымится черный чай...

На узкие ссутуленные плечи
стыдливой, тихой, маленькой Кеми
обрушились дожди с ветрами, хлещут,
настроены старушку уморить.

Замшел, однако крепок лоб скалистый,
морские волны бьются почем зря.
Могучий швед - на что уж был неистов! -
позорно удалился за моря.

У небосвода прохудились сети
и хлынул рыбкой серебристой дождь.
Наш городок, тоскующий о лете,
осенняя пронизывает дрожь.

Шквал ураганный выдирает с корнем,
как зуб из дупла матушки земли,
но дух деревьев жив и непокорен,
пусть снова август солнцем обделил.

Защитники в зеленых гимнастерках,
качаясь, до последнего стоят,
по выбывшим собратьям плача горько
и, заново смыкая, держат ряд.

Зонты собою улицы расцветят,
клубничный очень нежен, золотой.
Ломает спицы беспощадный ветер,
марш по домам, гражданочки, не то...

Стихия разгулялась, непристойно
подолы задирает, хохоча.
Диван рад вам, а вы "Ментовским войнам",
в руке, как ствол, дымится черный чай...