Ангельская трагедия. Глава 1

1 кривая

Ежовый ветер мне в лицо
Вил кудри Ничего,
Харкал расплавленным свинцом
Ночи манящий ком,

Я шёл за призраком своим,
Что сам за мной пришёл,
Над головой, как божий нимб,
Плыл тусклый ореол,

Воронкой света он входил
Мне прямо в родничок,
И я такой был не один,
И я был ни при чём,

Здесь каждый встречный нес в себе
Трепещущий огонь,
Едва заметный в ряде бед,
Среди блатных икон.

Не узнавая город свой,
Привычный с юных лет,
Смотрю, как сонный светофор
Скривил стальной скелет,

Угнулся в стылый тротуар,
Разгадывал бордюр,
И докучливости блеска фар
Спасал тройной прищур.

Больные голуби кружат
Над мусорным бачком,
Находят снедь, вернее, яд
Меж банок и бычков,

Их предок, нёсший Ною весть,
Важнейшую из всех,
Знай, как потомки будут есть,
Умерил бы свой спех,

И, может, даже проклял чад
За их поп-корный быт,
Пусть лучше бы Потоп, урча,
Лишил такой судьбы.

Наверно, сбился календарь,
Наверно, время спит,
Тепла не видно и следа,
Спасают чай и спирт.

Шло сорок третье февраля.
Тут яма, там сугроб.
Кто по весне считал цыплят,
Кто жизнь в охапку сгреб,

Нормальный слив или канал
Нам не дано узреть,
И фонарей тупой накал
Глаза не режет впредь,

Скачи, как можешь, милый друг,
Следа не сохранит
Ни ног твоих, ни даже рук
Спина дорожных плит.

Асфальта битая река
Жрет новые суда,
И девушку, и старика
Всегда влечет сюда,

Влечёт поток, влечёт порыв,
И скорость, и полёт,
Свобода, виды, яркость, рвы,
Кюветы, гололёд...

Спустился клангел с древних гор,
Звеня стальным пером,
Таящий смертный приговор,
Он есть в потоке том,

Вершитель многия судеб,
Считающий всем срок,
Промчится в тошной густоте
Полуслепых дорог,

И ты ему посмотришь вслед,
Я тоже погляжу,
Так легок клангел на земле,
Что пробирает жуть.

Мне кинолентой лезут в мозг
Картины странных дел...
Где быт не вычленить из грёз,
Там есть иной предел,

И я приблизился к нему,
И целиком вдыхал -
Всю эту жизнь, всю эту муть,
Всю суть, весь интеграл,

Мой долог путь среди людей,
Грядущих в шкуртках в мрак.
Я и Валерий, встав в Нигде,
Прочувствовали смак:

Тут по прямой никак нельзя,
Кругами либо вкривь...
На остановке я озяб
И мерзнул до поры,

Вот колесница бога войн –
Марш-рутное такси,
Где редкая бывает вонь
И давка, что нет сил,

Я втиснулся в неё с трудом,
Воюя с каждым зло,
Чтоб возвратиться в милый дом,
Где грустно, но тепло,

А Брюсов следом – налегке,
Без лишних мук и корчь,
И по асфальтовой реке
Мы устремились в ночь...