И женщины, любившие его. 7 августа

№№№№№№№

И вдруг бессонница явилась в старый дом,
Уселась в кресло,  речь ведет о Блоке,
И вижу,  тает профиль за окном,
И он уходит. Гневный и высокий.

Но почему  так август сиротлив,
И тяжек, что не выдержат поэты.
И странных строк изысканный мотив
Нам говорит о смерти, и воспеты

Они и прокляты в 17 году.
И оставляют Анну, сиротливо
За гробом вновь поклонники идут.
И слышатся  тех песен переливы.

Неузнаваем, странно одинок,
Средь Демонов он свой, я это знаю,
И первый оторвавшийся листок,
В преддверье ада, и у двери рая.

И никуда не впустят, странный мир,
И странный миг – одно земное слово.
И черный кот отступит перед ним,
И смотрит тот, отчаянный сурово.

А здесь летят куда-то письмена,
И никого  не встретит ветер лютый,
Она одна, бессильна, влюблена,
И пусто всем и жутко почему-то…

Седьмое, этот странный страшный день,
Когда поэт от горя задохнулся,
И демона мелькнула рядом тень,
И Велес в поднебесье усмехнулся.

А Питер жил дождями и жарой,
И отдышаться в сумраке не мог,
Не узнанный, не признанный, чужой,
Нас покидает обреченно Блок..

2.

И женщины, любившие его,
И те, кто только в пустоте встречали,
Осиротели, больше никого
Не полюбить им, просто жить в  печали.

Не оглянулся, в Пекло уходя,
Не попрощался- боль и ужас снова
В душе испитой, и ему нельзя
Вернуться из пожара из былого.

Мы все печальны, где-то между строк,
Читая и наветы и признанья,
Мы пониманием, что уходит Блок,
Уходит в бездну, позабыв  страданья.

И женщины, как Демоны, вдали,
Не видят ничего, хотят проститься.
Он обходился без земной любви,
И сам он в поднебесье растворился,

Таинственный, как  Мерлин на пиру,
Где рыцари свои скрестили шпаги.
Он принимал небрежность и игру,
И полон был надежды и отваги.

Но тот огонь спалил и короля,
И рыцарей его, а он в тумане,
Ушел по углям, алая заря,-
Плащ чародея, всех туда поманит.

И уведет,чтобы не вернуться вновь,
Останется на берегу пустынном,
И женщины забытая любовь
Его оставит, навсегда покинув...