У лицедея трудная стезя

Осенним днем, Москва тебе не Гагры,
Когда туман взял город в оборот,
Сидел старик измученный подагрой
У Спасских не распахнутых ворот.

А мимо жизнь текла невозмутимо
Разноязычной праздною толпой.
Сыны Парижа, Лиссабона, Рима...
Но, дед не видел их, он был слепой.

Поношенная фетровая шляпа
Лежала сиротливо возле ног.
В неё бросали деньги виновато
И с состраданием немым, кто сколько мог.

Летели в шляпу доллары, юани,
Цветные евро, мятые рубли.
Старик шептал одно лишь слово "Маня"
И кланялся усердно, до земли.

Куранты звонко отбивали время.
Их звуки ветер разносил окрест.
Бросали в шляпу шекели евреи
И даже бросил тетрадрахму перс.

Когда же  места  не хватало в  шляпе
Старик на ошупь собирал сей вклад
И ловко, и изящно деньги прятал
За пазухой и даже в рукавах.

А вечером, когда уже темнело
И в небе чёрном звёздочки висят,
Он брёл домой, к супруге престарелой,
Неся с собою тысяч пятьдесят.

И по дороге прозревал конечно,
А дома грим свой повседневный сняв,
С женою не лосьон пил огуречный,
А настоящий фирменный "Кристалл."

Вы не смотрите на него с укором,
Вглядитесь повнимательнее в суть.
Что делать безработному актёру,
Когда ему в кино заказан путь.