Ирина Жизневская. Минская осень. Рус. Бел

Минская  осень  короче  глотка, 
звонче  цыганской  пирушки...
Греюсь  за  чашечкою  молока 
в  тихой  уютной  кафушке. 
Минск  на  закате  прохладен  и  нов, 
ластятся  к  небу высотки. 
Взбалмошный  город!  и  пахнет  чуднО: 
драниками  и  шарлоткой.

Милая  осень!  Кармин  и  шпинель 
сыплются  клёнам  в  ладошки. 
Льнёт  к  волосам  паутинок  фланель,
 щурятся лужи, как кошки.
Вечер  густеет.  Стекает  закат 
с  клёнов  плечистых  на  лужи.
 Зябко  закату,  ему  б   молока.
Температурит.  Простужен... 
Ветер  игрив,  подростково-басист, 
треплет  каштан  в  оторочке.   
Еду домой,  говорливый  таксист 
с  мысли  сбивает,  со  строчки. 
Пуговкой  к  небу  пришита   луна, 
краешек  чуть  скособочен...

   Выдохну  день  на  туманность  окна 
и  улыбнусь.  Доброй   ночи.


Мінская восень
 
Мінская  восень  карацей  глытка, 
званчэй  цыганскай  гулянкі...
Грэюся  за  кубачкам  малака 
ў  ціхай  утульнай  кафушке. 
Менск  на  заходзе  прахалодны  і  новы, 
лашчацца  да  неба гмаха.  Шалапутны  горад! 
і  пахне  цудоўна:  дранікамі  і  шарлоткай.

Мілая  восень!  Кармін  і  шпінель 
сыплюцца  клёнам  у  далонькі. 
Туліцца  да  валасоў  павуцінак  фланэль,
 жмурацца лужыны, як коткі.
Вечар  гусцее.  Сцякае  заход 
з  клёнаў  плечистых  на  лужыны.
 Зябко  заходу,  яму  б   малака.
Тэмпературыць.  Прастуджаны... 
Вецер  гуллівы,  падлеткава-басісты, 
цярэбіць  каштан  у  аблямоўцы.   
Ежу дахаты,  гаманкі  таксіст 
з  думкі  збівае,  з  радка. 
Гузічкам  да  неба  прышыта   месяц, 
краёчак  ледзь  скособочен...

   Выдыхну  дзень  на  імглістасць  акна 
і  ўсміхнуся.  Дабранач!

    Перевод Максима Троянович